Измена. Его право - стр. 38
– Миллион, – басит муж, и я вздрагиваю от удивления.
Он не мог сказать этого. Просто не мог. Он ведь категоричен в этом вопросе. Но смотрю сейчас на Рэма и понимаю, что он серьезен, как никогда. Это что, он из вредности решил их выиграть? Только потому, что их присмотрел себе Михаил?
– Мужчина, простите, у вас нет номерка, – как-то вяло возражает ведущий, пока муж идет к зоне торгов и безошибочно находит маму.
– А если так? – берет у родительницы номерок и салютует им.
Мужчине нечего делать, он кивает, потому что терять такие деньги никто не хочет. Торги начинаются. Вот сейчас будет жарко, и я понимаю, что Шархир и Шефронов сойдутся не на шутку. Это не мама со своей вазой. Что же будет?
– Миллион – раз, – игра началась.
– Полтора, – подача Михаила.
Не вижу лица мужа, только широкую спину, которая сейчас расслаблена. Он так себя ведет, когда играет с человеком и ему нравится быть ведущим. Я знаю его повадки. И мне чертовски не нравится, что сейчас он готов на все. Лучше бы не изменял. Мне ничего больше не нужно, только выкинуть этот страшный эпизод из жизни, стереть его из памяти. Но это невозможно. Ангелочками это не исправить.
А игра с тем, кто мне безразличен, выглядит чистым ребячеством. Кому и что он хочет доказать?
– Три, – с ума сошел.
Они того не стоят. Совершенно. Сумасшествие какое-то. Если он не остановится, я ему дома устрою головомойку. Взрослый человек, а ведет себя, как мальчишка.
– Четыре.
– Пять.
О, чего это не удвоил? Аж съязвить хочется. Да Рэм, Миша ценит искусство и ему, в отличие от тебя, надо, и он тоже умеет бороться. Но все равно, кто-нибудь, отберите у них номерки и прогоните. Умоляю.
– Шесть, – лениво тянет соперник, и почему-то я за него не болею.
Мне интересно, когда отступит муж. Он итак выкинул кучу денег на домашнюю студию, которые до сих пор жгут руки, и мне не хочется ничего на них покупать.
– Семь, – парирует мой, и все гости этого вечера недоумевают, то ли удивляться тому, что Шархир сначала танцевал, а теперь ангелочков отбивает, то ли самой перепалке двух мужчин.
– Да остановите их кто-нибудь, – тихо шепчу, ухватившись за чью-то руку.
Только под недовольное шипение человека понимаю, что схватила слишком сильно. Поворачиваю голову, и вижу, что врежу Алёне. Как неудобно. Она итак насторожена ко мне, несмотря ни на что, а теперь за сумасшедшую примет.
– Прости, – извиняюсь перед ней, а сама возвращаю внимание в зал.
– Восемь, – снова отбивает Михаил, и я с ужасом жду, что скажет мой.
– Пятнадцать.
Господи, он непрошибаем. Рад усмехается, Алёна шокировано охает, а я проклинаю тот день, когда согласилась прийти сюда сегодня. Михаил поднимает руки, показывая, что сдается, а муж покидает зал, видимо, чтобы расплатиться.