Измена Дракона: Пепел Истинности - стр. 42
Да и чем тут поможешь, когда маг наложил на тебя заклятье? Разве что рассказать мне сказку, чтобы отвлечь меня от нехороших мыслей о том, что я сделаю, если еще хоть раз в жизни увижу Гарольда Митвоча.
От нечего делать я начинаю копаться в памяти в надежде наткнуться на какие-нибудь воспоминания. Не просто же так голос Гарольда сразу показался мне знакомым. Где-то я слышала его и даже, возможно, видела прежде.
Может быть, он работал с моим отцом? Отец ведь искусный кузнец и мог выполнять заказы для него. Не сам же он, в конце концов, создает детали для своих разумных артефактов? Да, точно, что-то такое я припоминаю. Я видела прежде эти глаза.
Я чувствую, как какое-то воспоминание щекочет самую границу моей памяти, но никак не может проявиться, что меня ужасно раздражает. Если бы только можно было встать и походить туда-сюда — это всегда помогало мне лучше думать.
Пытаюсь пошевелить рукой, но все тщетно, она еле-еле поднимается, а затем, так же медленно опускается вниз.
Каков же мерзавец этот Митвоч. Уж лучше бы он усыпил меня, чем подвергать такой пытке. Ни стыда, ни совести, ни чести. Да, а по лицу так и не скажешь. Он показался мне таким искренним и честным на вид. Верно говорят — внешность обманчива.
И зачем только я пришла искать у него помощи? Он явно что-то скрыл от меня.
Кто его наниматель? Что за человек хотел выкрасть меня из замка и для чего ему это нужно? Люди ничего не делают просто так, а этот явно потратил кучу денег и сил, чтобы все спланировать.
Надо было идти не к нему, а к родителям. Они бы уж точно не выдали меня лорду Майту. Кому доверять, как не им? Но тут я вспоминаю, как отец радовался, когда лорд Майт появился в моей спальне в ту первую ночь, и начинаю сомневаться.
Хоть я и была взята из приюта, я все равно считала их родными, и маму и папу. Неужели они могли бы выдать меня лорду, если бы он пришел за мной? Мысль настолько невероятна, что мне даже становится смешно от ее нелепости. Твердо даю себе слово, если мне только удастся выбраться отсюда, отправиться к родителям немедленно.
— Ева? Ты больна? Что наш демиург сделал с тобой? — в очередной раз спрашивает жук, нервно перебирая лапками.
— Она не может говорить, — встревает в разговор второй жук, опасливо высунувшись из кармана, — разве ты не слышал, что сказал Демиург? Это заклинание замедления.
— Мы должны как-то помочь ей, — говорит первый.
— Демиург сказал, что скоро вернется, нам только надо подождать, он снимет заклятье и все станет по-прежнему. Лучше спрятаться и затаиться.
— Ты можешь спрятаться, я могу спрятаться, а ей спрятаться негде. Мы должны помочь Еве, — скептически произносит первый, — она явно не хотела того, что он с ней сделал. Мы ведь служим Еве. А значит должны делать то, что хочет она.