Измена. Больше не вместе - стр. 11

Вашу Машу!

Почему у детей Аси мои глаза???

- Мила, если честно, тоже боюсь высоты. Поэтому подождем лестницу. Окей? Вместе веселее! - перебираюсь на толстую ветку, ближе к девочке. Страхую ее до самого приезда МЧС, полиции, скорой.

Синеглазка больше не плачет. Я также.

- Вместе веселее. Да? - рисую улыбку на лице.

- О-о-очень весело, - отвечает малышка неровным голосом, крепче вцепляясь в меня пальцами.

Спустя восемь минут нас снимают с треклятого дерева.

Девчонка - сорванец в белой футболке и синих джинсовых шортах подаётся ко мне. Льнет. Обнимает грязными расцарапанными руками. Я не отбиваюсь. Пускай.

- Вы ей кто? - рядом вырастает тетка с наглой физиономией.

- В чем дело? - спрашиваю с вызовом.

- Мы из опеки. Поступила жалоба от соседей на Асю Есенину. Нерадивая мать оставила детей в опасности.

- Ничего подобного! - на защиту приходит Миша. Малец встаёт между сестрой и тетенькой из опеки. - Мама оставила нас с дядей, - показывает на меня пальцем. - с нашим дядей! Видите, у нас даже глаза одинаковые. Синие!

- Правду говорят дети?

Киваю как болванчик. Едва вышел из шока, после того как провисел на ветке дерева десять минут. А тут новый удар. Даже ребенок заметил, что у него глаза мои.

Что если Ася ушла от меня с моей двойней?

Что если не изменяла?

Не обносила дом?

Не врала.

Тогда все было ложью? Я зря отказался от любимой. Зря страдал.

Женщина в голубой форме медработника пытается оторвать от меня приклеенную девочку.

- Малышке надо обработать раны!

- Я сам, - поднимаю Милу на руки, несу к машине скорой помощи. Врач обрабатывает ссадины девчонки, я же стою рядом. И мы играем с веселой пигалицей в гляделки. Радует, что она так быстро забыла о ЧП. Это я буду ещё неделю просыпаться в холодном поту, вспоминая дерево.

А заодно вышку в бассейне.

Толпа рассасывается молниеносно, как только уезжает скорая.

Мы остаёмся втроём. Я и двойняшки - маленькие копии Аси. Только с моими глазами...

5. Глава 5

Ася

Старательно выруливаю к дому, где меня ждет сюрприз.

- Мамуля! – ко мне бегут двойняшки.

Зажмуриваюсь. Чур меня! Я же сказала своим сидеть дома. Какого домового они делают на улице?

- Мила. Миша. Разве я разрешала?

- Прости, мамуль, - отвечает сын. – Это всё Милка! – вращает глазами, запугивая сестрицу.

- Не я! – оправдывается дочь, и я с ужасом замечаю ее истерзанные ноги.

- Кто тебя расцарапал?

- Дерево, - отвечает Демид за детей, и я бросаю на него гневный взгляд. Только его вставок не хватало для полного счастья.

- Я хорошо слышу, - уточняю, глядя в наглые синие глаза. – И спрашиваю своих детей… Им скоро семь. Поверь, они могут отчитаться за свои поступки. Не в пример некоторым. Которые и в двадцать не ведали, что творили.