Измена без срока давности - стр. 11
- После таких столкновений редко выживают, - уже первое общение с хирургом не вдохновило на утешающий результат.
- Сделайте редкое - возможным, - ответил я, глядя ему прямо в его глаза.
Умудренное опытом и знаниями лицо доктора Беспалова Иннокентия Валентиновича не выражало ни надежды, ни обещания. Видимо дела действительно обстояли паршиво.
- Множественные тупые травмы и внутреннее кровотечение. Мы опасаемся полиорганной недостаточности в первые сутки, если конечно она переживет оперативное вмешательство. Она ваша жена?
- Нет.
- Тогда вам лучше найти ее родных и сообщить им новости, молодой человек. Не родственникам сообщать информацию о здоровье пациентов мы не имеем права. Слышали про такое понятие как врачебная тайна?
- У меня брат - юрист.
Доктор скупо прохрипел что-то себе под нос и ушел в сторону операционной.
На телефон пришло сообщение от Паши. В тот вечер она ждала меня дома к ужину. Не удивилась, что задержался. Не упрекнула в том, что ее муж непутевый трудоголик.
Тогда я надеялся, что все можно будет решить. Я и сейчас надеюсь.
Мне удалось все устроить так, чтобы у Кристины были лучшие врачи (как оказалось лучше Беспалова здесь никого не было), оборудование, уход и препараты. Деньги решали многое. Личный контроль происходящего - все остальное.
Казалось бы, какое мне дело до женщины, которая присутствовала в моей жизни много лет назад?
Все дело в нем. Семилетнем мальчике. Роме. Я знал, что он есть, но ничего не хотел о нем знать.
Его мама - Кристина Казанцева всегда была красивой и сексуальной. Она походила на молодую дикую кошку, с острыми коготками алого цвета, пышными формами, крутыми изгибами и атлетическим прошлым. Её карьера в художественной гимнастике закончилась после неудачного падения на руку. Плечевой сустав восстановился, но уже не функционировал достаточно хорошо.
После она занималась тем, что снимала небольшую студию и помогала маленьким и большим девочкам развивать свою гибкость, сажала их на шпагат и ставила в мостик из положения “стоя”.
Сама же могла быть гибкой только в постели, характер у ее был как у заправской суки. Я расходился с ней больше раз, чем с любой другой подружкой, но потом понимал, что все вокруг становилось нестерпимо сырым и пресным. Я никогда не любил ее, но обожал с ней трахаться, ругаться, бороться. Никогда не видел рядом с собой в будущем, но не мог допустить, что однажды я постучусь, а Кристина не откроет.
Это был мой самый продолжительный роман - полтора года бесконечных американских гонок, до тех пор пока не встретил Пашу.