Измена. Без права на дочь. - стр. 12

Спустя час я смогла побороть свой паралич и встать с места, чтобы пешком через несколько кварталов прийти в свою коммуналку, открыть старым ключом дверь, тяжёлую и железную, которая противно скрипела при любом движении.

Мне хотелось держать крепкую руку Влада, чтобы пройти всё вместе, пройти боль, страхи и весь этот ад на земле, куда меня вышвырнуло его словами. Я прошла, не включая свет, в свою комнату, которая за время моего отсутствия пропиталась ароматами пыли и немного затхлости. Тогда прямо возле окна у меня стоял короткий диван, который раскладывался в нормальную кровать, но мне было так тяжело шевелиться, поднимать руки, вытаскивать постель, перестилать плед, что я просто упала и легла. Мне безумно хотелось уснуть и не проснуться утром, чтобы в памяти мы с Владом до сих пор были вместе. И погоду в ночь хандрило, набрякшие тучи наконец-то прорвались проливным дождём и тогда в моё окно, которое ещё тогда было деревянным, стало заливать с карниза воду. Я открыла створки, запуская в комнату влажный воздух с ароматом полыни.

Я просто хотела любить. Сильнее, чем жить. И быть вечно вместе. И мои сдавленные крики, как я надеялась, должны были вернуть к жизни нашу с Владом любовь.

Я шептала в подушку одну лишь фразу:

— Прошу, меня люби, вечно люби, — но моим словам вторила всего лишь кромешная темнота и тишина, в которой я с трудом разобрала скрип дверных петель. — Прошу, меня люби, даже если всё вокруг умирает.

И моих волос тихонько касалась рука Валерии Ивановны, и именно она тушила внутри меня пламя, которое хуже цикуты отравляло.

Меня как будто тогда разрывало на куски. Ведь меня предали, меня сломали, заставили сначала поверить, а потом жестоко швырнули в стену настоящего, где я никак не могла успокоиться, лёжа в сырой комнате и утирая горячие слёзы под шёпот соседки.

- Ты же моя девочка…

Я не понимала, что происходило в ту ночь. Мне просто чудилось, что небо падает на землю и у меня вдруг резко отняли любви дыхание. Я задыхалась в пустом насыщенном стерильностью вакууме. Мне даже не остался миг, который мог бы вытащить меня обратно в живой мир. Влад спалил всё святое, что было между нами и тогда остался только дым вокруг, от которого я кашляла особенно надсадно, сквозь слёзы и запахи лаванды Валерии Ивановны. Но…

Только в объятиях Влада мне всегда было наплевать на любую боль, а та казалась несоизмеримой с жизнью. Она выворачивала суставы, и от этого сердце билось рваными рывками, словно подозревая, что стало резко ненужным никому.

Не знаю, когда я уснула и спала ли вообще, думаю, тогда был полный и очень реалистичный бред, в котором я делилась с Владом хорошими новостями о том, что у нас будет малыш. Настоящий. С его глазами и моим аккуратным носиком. И тогда становилось легче, ведь руки, что продолжали гладить меня по волосам и спине не покидали.