Измена. 100 дней боли - стр. 12

Куда она делась и была ли она вообще?

Дверь осторожно скрипнула. Я резко обернулась и замерла. На пороге замер маленький мальчик лет пяти. Большие голубые глаза прозрачные и водянистые смотрели на меня.

Я вздрогнула, никогда и ни у кого не видела таких глаз и такого особенного лица. Дорогая одежда, красивая рубашка и фирменные штанишки не могли скрыть одного, он болен.

Сердце тут же защемило.

Малыш осторожно протиснулся в комнату неся что то в маленьких ручках и подойдя к кровати протянул мне белый листик. Я взяла листик и замерла. В глазах застыли слёзы. Красота то какая. Он талантлив это невозможно не заметить, с белого листа на меня в профиль, как я просидела несколько часов на кровати сидела… Я.

Длинные белые волосы, льняное платье и он даже выдал ногу, как я её вытянув вперед, сидела и смотрела в одну точку.

– Господи! – ахнула я. – Ты талантлив! Кто тебя так рисовать научил!

Он пожал плечами и улыбнулся, от этой улыбки детской непосредственной и в то же время взрослой которая заставляла щемить сердце, слёзы наворачивались на глаза.

Присел рядом и протянул пухлую ладошку. Я коснулась её. Ни мягкая, как у малышей, а немного шершавая и взрослая. Будто ладонь взрослого человека.

– Тима! – смешно промычал он.

Я улыбнулась.

– Тебя зовут Тима?

Малыш кивнул.

– Рада ты хорошая! – по слогам протянул он. – Та Рада была плохая!

Сердце бешено застучало. Какая та Рада? Нас две Рады?

– Тима, вот ты где! Ты зачем Раду трогаешь? Она в положении, ей нервничать нельзя, а у тебя занятия по хрестоматии! Петр Валерьевич уже ждет тебя в учительской! А ну марш на занятия!

Тима весь сжался в комочек, а в мою спальню бесцеремонно вошла та худая доска с орлиным неприятным взглядом и носом. Мне стало жалко малыша.

– Пойдём я отведу тебя!

– Нет, Рада останьтесь! – холодно произнесла она. – Вы в положении! Вам надо меньше ходить!

Почему то мне стало не по себе. Оставаться с ней не хотелось. Я резко встала и обняв Тима направилась к двери.

– Рада останьтесь!

– Покиньте пожалуйста мою спальню! – жестко произнесла совсем от себя такого не ожидая.

Тима с благодарностью посмотрел на меня и гордо вышагивая взял меня за руку и повел в сторону самой дальней двери, где, как я предполагала находила учительская.

Пётр Валерьевич высокий мужчина в очках с интересом посмотрел на меня. А я не отводила взгляд от Тима который открыл пухлый учебник и достав трафарет и белый лист, начал что-то срисовывать.

Он был поистине талантлив хоть и болен, на языке вертелось страшное слово чем, только я вслух произнести это не могла, да и не хотела.