Изгой Великий - стр. 53
Царь его слушал вполуха, да и то, чтобы время скоротать в пути. Однако же теперь, признав в волхве перевоплощённый образ Раза, он мыслить стал иначе.
Вольную давать уже завоёванным народам и пленных отпускать, как советовал волхв, Филипп не собирался сразу, поскольку уже смирённые однажды и повязанные договорами, как удавками, элемотийцы восстали против Македонии, убив наместника. А там иллирийцы изготовились к бунту и лишь ждут подходящего часа и того, что царь сотворит с горными племенами. Глядя на тех, других и третьих, фракийцы замыслили уйти из-под руки и ныне взирали по-волчьи, исподлобья. Все они боялись только силы и храбрости, но вряд ли бы последовали его слову, увещеванию и дарованную волю восприняли бы как слабость. Однако же при этом он опасался сейчас вступать в кровопролитную войну, ибо мечтал о наследнике, и львиным своим чутьём воина, звенящим, как роковая стрела, слухом чуял и слышал, как незримая смерть вьётся и трепещет за спиной, словно плащ, распущенный по ветру. В любой час и любой миг он мог погибнуть, и без наследника всё рухнет! Покорённые племена и народы мгновенно исполнятся ратным духом и волей, вырвутся из-под мёртвой руки его, а ближний круг соратников довершит дело, сцепившись в поединках за власть.
Усмирять горных элемотийцев царь ехал под тяглом столь противоречивых и заманчивых чувств, что всю дорогу молчал и не заметил, как перевалили хребет, за которым кипели страсти бунтующего народца. Вдохновлённые вожди племён явились к нему, как к равному себе, и заявили, что готовы сразиться с Македонским Львом, невзирая на полчище его воинов. Слух быстро разносился, и уже все окрестные народы, вплоть до Скуфи Великой, весть изведали, что он добыл в Эпире последнего старого льва, и дали грозное прозвище. Но, невзирая ни на что, будучи отважными по природе своей, вставали супротив. Агрианы так и сказали: мол, лучше погибнем все, чем быть под чужой волей, а посему в боевые порядки встали даже отроки и женщины. Дескать, одолеешь нас, тогда и бери нашу окровавленную каменистую землю.
Царь посмотрел: и верно, вся долина, ровно чаша, молодым бродящим вином наполненная до краёв, пузырится, играет, и хотел уж испить её, утолить жажду, но тут в ушах ровно лев возопил:
– Не снимешь с себя проклятия, жена рабичича родит!
Много дней он терзался думами и здесь решил в одночасье.
– Волю даю вам, элемотийцы. Выдайте тело наместника моего и ступайте по домам, живите сами по себе.
Вожди не поверили, полагая, что хитрость замыслил Македонский Лев, выдали тело, но ополчения не распустили и ещё так простояли несколько дней. А царь развернул войско и пошёл восвояси.