Изгой Великий - стр. 26
И тут, под стенами крепости, философ заключил то, о чём давно твердил. Будто ещё в отроческие годы он, будучи сыном придворного лекаря царей Аминты и потом Филиппа, был свидетелем, как македонские фаланги и конницы гетайров, постигая воинское ремесло на полях близ Пеллы, подобно диким варварам, издавали боевой клич «Вар-вар!» и победный «Ура!». И делали сие по той причине, что корнями своими македонцы увязали в Великой Скуфи и были её плоть от плоти, прозываясь словенами, ибо в былые времена промышляли ловом, в чём изрядно преуспевали.
Подобному откровению учителя Александр немало изумился, потому что при дворе почти не слышал ни скуфской обиходной речи, ни словенской, ни прочих наречий её племён, за исключением единственного – эпирского, поскольку мать Миртала, наречённая Филиппом на греческий манер Олимпией, а вкупе с ней волхв Старгаст втайне от царя пели ему колыбельные и сказывали сказы языком Эпира, весьма схожим со словенским. Но это лишь в отроческие годы. Все иные учителя и кормильцы учили греческому слову и обычаю, поскольку Филипп ещё до рождения сына отверг старых кумиров, избрал для Македонии богов Эллады, её просвещённый нрав и образ. А также указом своим строгим запретил придворным, воинам и прочей знати уподобляться варварам и важить, то есть рычать по-зверски, – мол, это язык гнусного простолюдья. Он стремился прославиться по эллинскому обычаю и возвысить царство достойно Спарте, чтобы никто не смел указать перстом и презрительно молвить: «Македонцы суть скуфь и варвары, подобные словенским племенам». Воинская спартанская наука не прибегала к безумству и неистовству, возбуждая раж сим глупым, мерзким криком, а достигала отваги, силы и мужества воспитанием телесного совершенства, здравого ума и эллинского неукротимого духа.
В итоге философ заключил, что ныне во всей Македонии уже не сыскать тех, кто помнит ещё, как можно вызвать в себе раж: всего за одно поколение воины забыли грозный, леденящий крик, впрочем, как и своих богов. И бог Раз, который прежде насылал скуфи безумную храбрость и силу в ответ на клич, более не внимал отвергнувшим его. Это же означает: варварским тайным ремеслом, умением перевоплощать отвагу человеческую в божественную, насыщаясь ражем, теперь не овладеть.
Арису доводилось зреть в варварских храмах, на распутьях и береговых святилищах скуфи изваяния сего кумира: по образу он вроде бы такой же громовержец, как Зевс, и молнии в деснице, но будто бы рождён от самой Ехидны, ибо вместо ног имеет змеиные тела. По скуфскому нелепому разумению, единый в трёх лицах, Раз, Перший и Один, то бишь Троян, соединяет все три стихии мира: небесное, земное и преисподнюю. То есть – небожитель, смертный человек и Змей Горыныч, один в трёх ипостасях!