Изгоняющий бесов - стр. 47
Хм, несмотря на повисшее молчание, видимо, вопросов у рогатых, узкоглазых и плоскомордых неграждан Самарканда было множество.
– Кто ты, о глупейший или храбрейший человек с ослом? Возможно, твоё имя Насреддин?
– Нет, – не стал врать я, ибо было бы просто непорядочно (да и небезопасно, кстати) прикидываться живой легендой всего Среднего Востока, Индии, Персии, Булгарии и Татарстана.
– Не Насреддин, – удовлетворённо переглянулись шайтаны.
Видимо, мой ответ их несколько успокоил.
– Но, быть может, ты друг Насреддина, великий Багдадский вор Лев Оболенский?
– Вообще не в курсе, кто это такой, – пожав плечами, признался я.
Самый тощий из шайтанов, с косящим взглядом и паркинсоном на всё тело, вдруг осенил себя широким крестным знамением. Его неслабо тряхануло электрическим разрядом с высоких небес, но, видимо, имя Оболенского было страшнее.
– Тогда, о человек с ослом…
– Некоторые утверждают, что это ишак.
– …о человек с ишаком, мы тебя съедим! – хором заверили нечистые.
– Минуточку, – резко опомнился я. – А у вас тут разве не должно быть двух-трёх бесобоев из России?
– Кто такие, э? – переглянувшись, искренне удивились шайтаны. – Мы не видели, не знаем, почтеннейший. Нам кушать пора.
– Получается, меня подставили?
– Какая тебе теперь разница, уважаемый, вай мэ…
После чего началась лютая месиловка!
Шайтаны ростом не выше метра с кепкой, но жутко ловкие, зубастые, а когти у них с таким количеством песка и грязи, что лишь одна скользящая царапинка – и лови заражение крови.
Традиционные сорок уколов в живот от бешенства уже не спасут, даже великий Авиценна признавал своё бессилие перед укусом шайтана. Поэтому выбора у нас не было абсолютно никакого, как и времени на раздумья…
Первому же оскалившему зубы я наотмашь скособочил челюсть знаменитым хуком отца Пафнутия. Остальные трепали меня, как хотели, пока в дело наконец-то не включился бодрый Гесс. Ну-у как включился…
Сначала он просто сидел, поджав хвост и выпучив глаза, пока один из шайтанов, роя задним копытом землю для разбега, случайно не выворотил какую-то доску. Глаза пса загорелись.
Я успел прокричать:
– Палка! Неси мне, поиграем! Ай, сволочь кусачая, на тебе-е…
Верный доберман не смог сдержать душевных порывов и храбро принёс мне в зубах кусок деревяшки, которым я и взмахнул от души:
– Заполучи, фашист, гранату!
От удара доской в лоб шайтана подкинуло почти до луны, где он и рассыпался чёрным пеплом с душераздирающим визгом. Типа прям вот так. Я ничего не понял.
Другие нечистые тоже. Поэтому, пользуясь ситуацией, страх за свою жизнь отправил меня в наступление, более похожее на истерическую панику.