Изгони меня, или Дачная готика - стр. 13
– А еще этот клоун, который выдает себя за экстрасенса, – Томас Иванович все-таки налил себе чай, – есть у меня по поводу него определенные мысли…
– Думаете, одержим?
– Пока не знаю. Но все возможно.
– Ведьма, Томас Иваныч, – Дарья покачала головой. – Я почти уверена, что это ведьма.
– Сложно для ведьмы, – парировал Томас Иванович, – демон.
– Спорим? – спросила Дарья.
– Спорим, – согласился Томас Иванович, протягивая ей руку через стол.
Дарья пожала его руку.
– Переводной, – вдруг сказала она.
– Пф… – фыркнул Томас Иванович. – Ну какой смысл играть вдвоем в переводного дурака?
– А мне нравится, – возразила Дарья.
– Я путаюсь, – проскрежетал Томас Иванович, – кто кому переводит.
– Знаете что, – Дарья с грохотом поставила чашку на стол, – раз договорились, что выбираем по очереди, подкидной или переводной, значит, договорились. А если боитесь проиграть, то так и скажите.
– Не боюсь, – сквозь зубы ответил Томас Иванович.
– Тогда за картами сходите, – Дарья махнула рукой.
Томас Иванович нехотя поднялся и пошел в дом за колодой карт, а Дарья посмотрела в темноту, за которой скрывалось озеро. А за ним церковь.
– А на что мы спорим? – спросила она, когда Томас Иванович вернулся.
– А разве не как обычно? – он начал мешать карты.
Как обычно? Ну почему бы и нет. Хотя Томасу Ивановичу на это как обычно спорить куда проще, чем Дарье.
– Ладно, – сказала она. – Сдавайте.
До полуночи было сыграно одиннадцать партий в переводного дурака, в девяти из которых победила Дарья. Потом пошли спать.
Глава 2. В которой Дарья встречает старую знакомую, а полиция города Электропольск сталкивается с неожиданным преступлением
Взошло беззаботное весеннее солнце, залились птицы. Было тихо, спокойно, над сонными крышами дачных домиков висела утренняя дымка. Томас Иванович, несмотря на ранний час, уже был облачен в черный костюм в тонкую полоску, который делал его похожим то ли на священника, то ли на мафиози. Он стоял на веранде дачи Рыпина и смотрел на озеро. Тихо, думал Томас Иванович, хорошо… В утреннем свете все вокруг казалось сказочным, позолоченным, исполненным провинциального спокойствия. Вдруг над «Сапфиром» разнеслась оглушительная мелодия, на которую удивительно удачно ложились слова «Не слышны в саду даже шорохи…».
– В эфире радио «Дачный день», – огласил «Сапфир» хорошо поставленный женский голос. – В Москве шесть часов утра.
«… все здесь замерло до утра…»
– Коля, ты сдурел?! – проорал разбуженный Лаврентьич прямо через дачу Кругловых.
– С предателями не разговариваю! – отозвался дядя Коля со своего участка.