Изгнанник. Каприз Олмейера - стр. 29
Глава 6
– Одолжи мне свое ружье, Олмейер, – попросил Виллемс, сидя по другую сторону стола с неубранными остатками трапезы, освещаемого чадящей лампой. – Я решил, когда сегодня ночью взойдет луна, сделать засаду на оленя.
Олмейер, сидевший за столом боком, отодвинув локтем грязные тарелки, уткнув подбородок в грудь и вытянув вперед ноги, внимательно посмотрел на носки своих соломенных шлепок и отрывисто рассмеялся.
– Можно обойтись без гадких усмешек и попросту сказать «да» или «нет», – с легким раздражением заметил Виллемс.
– Поверь я хоть одному твоему слову, так бы и сделал, – произнес Олмейер ровным тоном – медленно, с расстановкой, словно роняя слова на пол одно за другим. – А так… что толку? Ты ведь знаешь, где ружье. Мог бы сам решить, брать его или нет. Ружье. Олень. Вздор! Засада. Ну да! Ты на газель хочешь засаду устроить, милый мой гостенек. Такую дичь ловят на золотые браслеты и шелковые саронги, мой великий охотник. А их за спасибо не купишь, это я тебе обещаю. Целыми днями пропадаешь у туземцев. Хороший помощничек выискался.
– Тебе следовало бы поменьше пить, Олмейер, – сказал Виллемс, пряча бешенство под наигранным спокойствием. – Ты сразу голову теряешь. Никогда не умел пить, насколько я помню по Макасару. А выпить любишь.
– Хочу и пью, – огрызнулся Олмейер, быстро подняв голову и метнув на Виллемса злобный взгляд.
Два представителя высшей расы еще минуту буравили друг друга взглядом, потом – как по заранее условленной команде – одновременно отвернулись и поднялись. Олмейер сбросил шлепанцы и завалился в гамак, подвешенный между двумя столбами веранды для того, чтобы ловить в разгар засушливого сезона хотя бы слабый ветерок. Виллемс нерешительно постоял у стола, молча спустился по ступеням и пересек двор в направлении небольшого деревянного причала, где на приколе, дергая за короткую привязь и стукаясь бортами на речной стремнине, качались несколько маленьких каноэ и больших вельботов. Виллемс спрыгнул в самое маленькое каноэ, неуклюже поймал равновесие, отцепил ротанговый фалинь и с излишней силой оттолкнулся от пристани, отчего сам чуть не опрокинулся в воду. К тому времени когда он снова обрел равновесие, лодку отнесло вниз на добрых пятьдесят ярдов. Виллемс встал на колено и мощными гребками весла повел каноэ против течения. Олмейер сел в гамаке, взявшись руками за ступни ног, и, приоткрыв рот, шарил взглядом по реке, пока не увидел смутные очертания человека в лодке, с трудом гребущего мимо пристани.
– Я так и знал, что ты не усидишь, – крикнул Олмейер. – Что, и ружье не взял? Эй!