Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой - стр. 6
- Помнишь мост?
Нахмурилась. Так, мост…Железнодорожные пути, ступеньки и… Борька Фролов! Точно!
- Ах, гад он этакий! – взвизгнула я, тут же подскакивая на месте и начав метаться по поляне.
– Он же… я же… Мне же… А он! Га-а-ад!
И вот чувствую, что сейчас разревусь. Обидно!
- Ты, Настенька, когда сюда перенеслась, то все, кто тебя когда-либо знал, забыли, словно
тебя и не было никогда, - печально выдохнул Ростислав, сочувственно глядя на меня.
- А мама? А папа? Бабушка? – с надеждой спросила у него и… Ответ поняла по его глазам,
– они … Они что, больше не будут обо мне помнить? Совсем-совсем?
- Прости, Настасья, но нет, никто и никогда о тебе уже не вспомнит в том мире. Когда ты из-
за опасности погибнуть открыла портал, то сработало равновесие: попав в этот мир, все
моментально забыли о тебе в том мире! И теперь тебе придется налаживать жизнь здесь.
Других вариантов нет. – Пожав плечиками, ответил Ростик.
- У-у-у, - вою я, дергая на себе рыжие, точно огонь волосы. – Ма-а-а-ама-а-а!
- Настя, - попытался успокоить меня кот, но у него ничего не вышло.
- Мамочка-а-а! У-у-у-у! – и слезы по щекам ручьем. – Ну почему? Я ведь так молода! Я жить
хочу-у-у! Домой хочу-у-у! Папуличка! Бабулечка! А-а-а!
- Не плачь…
А я реву белугой, не имея ни желания, ни сил остановиться – так жаль себя, что словами не
передать.
- Настасья, - снова обратился ко мне Ростик, недовольно дергая носом и усами, - прошу
тебя, успокойся.
- Да как же я могу успокоиться, меня никто не помни-и-ит, никто не люби-и-ит! – вою, бегая
по поляне, и методично вырываю волосы с головы.
- Да прекрати ты уже! Зато у тебя есть шанс, что в этом мире запомнят! – рявкнул кот. – Или
что, ты тут приведением бестелесным по поляне носишься и воешь, как голодный
расфуфырь с болота?
- Чего? – тут же остановилась, как вкопанная. – А это еще кто?
- Так, - устало покачал головой Ростик, - об этом завтра. И поверь, когда проснешься, то
забудешь абсолютно обо всем, чтобы было с тобой до того, как ты попала сюда. А теперь,
неугомонное ты создание, спи!
И он что-то тихо-тихо прошептал, от чего я зевнула, потерла глазки, затем зевнула еще раз
и, присев под деревом, чья тень отлично скрывала от полуденной жары и палящего солнца,
тут же вырубилась.
- Ох, горе ты луковое, - снова покачал головой хранитель, и устроил свою пухлую тушку
возле моих ног, положив тяжеленную голову мне на колени. – Чую, намаюсь я с тобой еще.
Ох, намаюсь.
4. Глава 4
- М-м-м, - потянулась до хруста в косточках, довольно улыбаясь. Давно я так не спала.