Избранный - стр. 27
Выходя из «Альмавиво», старику подумалось: «Слава богу, что это кретин не посвящен ни во что. Иначе был бы сплошной форс-мажор. Как же сложились обстоятельства, что Деду пришлось приказать убрать Избранного, убедив всех, и меня в частности, что другого выхода нет? Действительно, большая удача, что с Избранным вышла ошибка. Нет худа без добра. Я всегда понимал, что последнего Избранного определить будет крайне трудно и ошибки не исключены. На той стороне тоже не дураки. Стоп! А если кто-то очень желал, чтобы мы убрали не того? Тогда, выходит, Дед служит двум богам? Бред! Не может быть! А что тогда может быть?»
13
– За тебя, любимый! – Марина подняла бокал, до краев наполненный красным вином, и взглянула на Климова торжествующе. Он улыбнулся в ответ, подождал, пока девушка сделает глоток, и приподнял в ответ кофейную чашку.
– Расскажи мне подробнее теперь про перемены в редакции. Мне страшно интересно – Марина передумала мстить Климову. Возможность появления у них денег возбуждала ее пуще всего другого. Алексей стал выглядеть в ее глазах чертовски сексуально, еще сексуальней, чем всегда. Теперь ему кое-что можно простить, в частности недавнее хамство.
– Да нечего особенно рассказывать. Брынзов купил нас с потрохами. Если уж он что-то хочет приобрести, продавец не устоит. Это всем известно. Я, честно говоря, не вполне понимаю, зачем ему наш «Свет». Чего ему не хватает? Может, просто до кучи? Похоже, курировать нас собирается сам Червинский, эта редкостная гнида и предатель теперь у Брынзова чуть ли не правая рука. Ну, если не рука, то уж точно палец. Кривой, мерзкий палец. Вот Брынзов и тыкает им во всех по поводу и без. Копелкина уже уволили, хотя уж он-то мечтал остаться больше других. Но что-то у него не срослось, и назначили какого-то Белякова. На Копелкина смотреть сегодня было и страшно и смешно. О новом сказать нечего. Я о нем впервые слышу. Но шепчут, что его кандидатуру спустили с больших верхов. Назначение малообъяснимое. Чему сейчас удивляться? Мы за последние годы таких назначений перевидали… Врача телевидением заведовать поставили, учительницу судом…
Сам того не понимая, Климов дарил Марине эту речь, как дарят цветы или кольца. Он посвящал ее в то, где она всеми органами чувств предвидела их новую сладкую жизнь. Для нее это было лучше всяких цветов и колец! В борьбе за престиж она готова была идти на любые жертвы, тем более когда ее будущий супруг (в глубине души она давно не сомневалась, что рано или поздно заставит Алексея жениться), похоже, становился источником этого престижа. Ей уже мерещились балы прессы, закрытые вечеринки, бомонд, частью которого они станут. Девушка не сомневалась, что Алексей очень быстро завоюет авторитет у новых хозяев. «Может быть, ему предложат место на телеканале? Любопытно взглянуть на его нового шефа. Беляков! Уж не тот ли что…»