Избранные. Вирд - стр. 22

– Зря, – пожал плечами первый, и он почувствовал сквозь ткань рукава, какие железные мышцы перекатились совсем рядом при этом простом движении. И понял – да, зря. Но первый уже убирал бутылку обратно за пазуху (и как она там у него помещалась?), и просить стало неловко. Тогда он сел как можно прямее и стал неотрывно смотреть в несущийся навстречу, словно метеорный поток из радианта, снег.

Автомобиль двигался внутри искристого туннеля, вдоль оси трубы из стремительно летящих хлопьев, и отраженный метелью свет фар окутывал машину волнующимся электрическим ореолом. В такую ночь очень не хотелось умирать снова, и он надеялся, что на этот раз пронесет.

Выехали на объездную, миновали крайние пакгаузы промзоны, пронеслись по шикарному участку магистрали в десять полос, что вела к новому международному терминалу летного поля, над которым маячили смутные громады воздушных судов, дальше по обычному четырехполосному побитому асфальтовому полотну ушли в сторону Вятки. Автомобиль катил мягко и ходко, скрадывая неровности дороги; внутри было тепло, пахло хорошо выделанной кожей (от обивки), сырым сукном (от сопровождавших), дорогими сигарами (от панелей салона) и немного – водочным свежаком от того, что сидел слева. А еще пахло оружейной смазкой и недавно сгоревшим порохом. Жизнь у железных людей в длиннополых пальто и мягких шляпах явно была непростой и очень насыщенной.

Через десяток верст нырнули в сосновый бор по ухоженной гравийке. Снегопад прекратился; за окном сплошной стеной проносились ровные золотистые стволы, тепло вспыхивающие в лучах фар, прежде, чем снова пропасть в ночи. Замелькали высокие, добротные ограды дачного поселка, из-за которых сонно таращились на ночных гостей темные окна верхних этажей приличного, партийного вида особняков; машина миновала несколько перекрестков и свернула в поперечный проезд. Глухие каменные заборы вдруг сменились неуместным, легкомысленным здесь штакетником, выкрашенным в белый цвет. По верху палисада змейкой вились, переходя одна в другую, шапки маленьких, совершенно игрушечных сугробов, которые венчали каждую из штакетин. За забором тепло светились окна большого деревянного дома, притаившегося среди сосен. Снежная змейка вдруг обвилась вокруг массивного столба и забралась на перекладину ворот, в которые свернула машина. К дому вела присыпанная снегом подъездная дорожка, на которой не было ни единого следа. Машина замедлила ход и остановилась напротив освещенного окна.

Тот из провожатых, что сидел справа, открыл дверцу и вышел. Снаружи напахнуло морозным запахом снега – так пахнет шерсть вернувшегося после зимней прогулки кота, вспомнил он вдруг, некстати. Защемило то место, где когда-то было сердце. Он шагнул было следом за конвоиром, но его крепко придержали за плечо, и, затравленно полуобернувшись, он краем глаза увидел, как тот, с первачом, отрицательно качнул головой: не стоит.