Избранные. Спортивная фантастика - стр. 26
– Быстрый бег инсталлирован, – сказал Уви. – Операция закончена.
Сеня глубоко, с опаской вздохнул. Похоже, всё и на самом деле кончилось. Правда, он не чувствовал в себе никаких перемен. Даже ногами специально подвигал, ожидая сам не зная чего: легкости там или силы необыкновенной. Нет, всё было в точности, как прежде. Лишь противно липла к спине футболка, насквозь мокрая от пота.
– Можешь идти, – сказал Уви, стягивая с него громоздкий шлем и при этом немилосердно царапая оттопыренные Сенины уши. – Только деньги оставь. Я говорил: инсталляция без гарантии?
– Говорил, говорил, – прохрипел Сеня, слезая с кресла. – Читер. Жулик подпольный.
Отдышавшись, он достал из кармана шортов тугую пачку купюр, схваченную резинкой. Уви цепко принял оплату.
– Сам ты читер, – спокойно проквакал он. – Перед Играми пришёл. Я всё понял. Честные люди к бонкерам идут. В Интерпланетную клинику. На легальную инсталляцию. Только об этом в паспорте штамп ставят. А тебе надо без штампа. И дёшево. Читер ты и есть.
– Много ты понимаешь! – скривился Сеня. – Мне выиграть надо, потому что… Ну, надо, в общем. А, да чего там с тобой говорить, жаба такая.
Он махнул рукой и вышел из подвала, задев макушкой низкую притолоку двери. Вслед ему неслось пыхтенье сегрианца. Сеня был почти уверен, что это не смех. Эх, дать бы ему, жулику, по зелёному рылу, да боязно: вдруг ещё со всей ихней лягушачьей мафией придётся иметь дело. Ну его нафиг.
Снаружи было солнечно, и он на мгновение замер, наслаждаясь золотистым июльским теплом, радуясь, что пережил страшное. На Петроградке стоял обычный летний вечер, от разогретого асфальта шёл запах резины, люди спешили, разворачивали на ходу мерцающие пленки телефонных экранов, с кем-то болтали, смеялись, спорили, курили, жевали – всё без остановки, всё второпях. Поверх домов, бросая тени, плыли увесистые пассажирские коптеры. Над Каменноостровским проспектом блёкло светилась три-дэ надпись: «ДЕСЯТОГО ИЮЛЯ – XX ВСЕЗЕМНЫЕ ИГРЫ ДОБРОЙ ВОЛИ», и ниже: «МИР! ИНТЕГРАЦИЯ! ТЕРПИМОСТЬ! ПОКАЖЕМ НАШИМ ГОСТЯМ МИРНУЮ ПЛАНЕТУ!». «Неделя всего осталась, – подумал Сеня нервно. – Надо бы испытать ноги-то. Вдруг Уви обманул?» Он глубоко вздохнул несколько раз, собрался, как обычно перед бегом, но его вдруг пробил такой мандраж, так стало боязно и стрёмно – а ну как не выйдет?! – что Сеня передумал. «Домой поеду, – решил он, – во дворе побегаю. Там хоть никто не увидит… если что». Он еще раз вздохнул, сунул руки в карманы и побрёл к автобусной остановке.
Ему просто необходимо было выиграть. Шансов, если честно, не предвиделось никаких. Когда объявили список, Пингвиныч только рукой махнул: Уэс Диллон, Ченг Пу, Кшиштоф Бойски… И, увидев, как поник Сеня, – засуетился сразу, зачастил скороговоркой: мол, да ты чего, да ты же дебютант, у тебя вся жизнь впереди, здесь главное не победа, а участие, заявить о себе, выступить со звёздами, и тэ дэ, и тэ пэ. Сеня послушно кивал, соглашался невпопад, а вместо Пингвиныча, вместо душного спортзала перед глазами стояла Маринка, весёлая и недостижимая, как всегда. Как в тот вечер, месяц назад, когда он впервые, опьянев от смелости, потянулся её поцеловать, а она, легко увернувшись, сказала не то шутя, не то серьёзно: «Вот выиграешь забег – тогда приходи». И отбежала, пританцовывая. Ещё обернулась, крикнула весело: «Только первое место, понял?» И, рассмеявшись, убежала окончательно. А он, хотя мог догнать – спортсмен же! – догонять не стал. Ну что он, дурак, что ли, за девчонкой бегать. Впрочем, бегай, не бегай, от себя не убежишь. Навсегда с тобой останутся уши лопухами, веснушки на пол-лица и нос кнопкой, а Маринка…