Избранные письма. 1854–1891 - стр. 51

Да благословит Вас Бог; что касается моих смиренных и недостойных молитв, они будут всегда…

В Халках есть еще не занятые хорошие дома. Что Вы скажете об этом?

Преданный Вам Леонтьев

Впервые опубликовано в кн.: Архимандрит Киприан. Из неизданных писем Константина Леонтьева. Париж, 1959. С. 16–19.

^>1…для вашей умной женевской головки… – Предки Е. А. Ону были швейцарцы; возможно, она родилась в Женеве.

^>2Эвдемонизм – этическая теория, согласно которой поступки человека определяются только стремлением к удовольствиям и благам жизни.

^>3 Мартин Лютер (1483–1546) – немецкий религиозный реформатор, основатель протестантизма.

^>4 Отец Смарагд (Троицкий, 1836–1886) – настоятель посольской церкви в Константинополе.

8 июля 1873 г., остров Халки (близ Константинополя)

Ваше высокопреподобие, отец Леонид!

Может быть, припоминая по очереди имена тех русских чиновников на Востоке, с которыми Вы встречались в Константинопольском посольстве, Вы вспомните и меня – К. Леонтьева.

Я не раз в бытностью мою (в 1867 г.) в Константинополе имел счастье беседовать с Вами и поэтому решаюсь теперь обратиться к Вам не только за советом, но и с почтительнейшею просьбой войти по-христиански в мое нравственное положение и помочь мне.

Вот в чем дело: я желаю жить при монастыре в России, и особенно при одном из подмосковных.

Не стану теперь обременять Вас, высокопреподобный отец мой, длинною повестью тех событий, которые постепенно укрепили во мне это неизменное решение. Не забудьте, что я уже не молод (мне 42 года), и верьте, что решение это – плод почти трехлетних дум и испытаний. При свидании, в котором я, с Божьей помощью, не отчаиваюсь, объяснения собственно духовные и нравственные будут легче. Но здесь я скажу Вам только вот что: я оставил службу, имею шестьсот рублей пенсии и в ожидании отъезда моего в Россию живу в величайшем уединении на известном, вероятно, Вам острове Халки.

Перед отставкой моей я был около полутора года консулом в Солуне^>1. Уже я и там давно думал о монашестве, но одно неожиданное обстоятельство так поразило меня, что я поехал на Афон с намерением даже и тайно и не дожидаясь отставки постричься, если уговорю монахов. Наши русские монахи отговорили меня спешить, но я, состоя еще на службе, взял отпуск и прожил около года на Афоне, изучая монашескую жизнь и испытывая себя, и вот убедился, что на первый раз для меня нет ничего лучшего, как пожить при хорошей обители и под хорошим руководством – как бы это сказать – в виде постоянного полумирского поклонника. Отец Иероним