Избранные письма. 1854–1891 - стр. 48
Hélas! Dois-je vous l'avouer? J'ai peur… La crainte du ridicule peut-être? Un homme comme tout le monde, un Léontiew que nous connaissons tous, un vieux débauché qui se fait mystique lorsqu'il ne peut plus être débauché (on peut toujours l'être, Madame, on trouve mille moyens de l'être) se prend à faire l'apôtre de l'Orthodoxie… C'est terrible, le ridicule, n'est-ce pas.
Allons donc, Madame, allons donc! Je me trompe… C'est vous; c'est à vous que je m'adresse… À vous!
Que la bénédiction de Dieu soit avec vous; quant à mes humbles et mauvaises prières, elles ne manqueront pas…
Il y a encore de bonnes maisons à Chalky qui ne sont pas louées. Qu'en dites-vous, ou qu'en disent les médicins «tou cos-mou toutou»?
Votre dévoué: Léontiew
Сударыня, драгоценнейший и добрейший друг мой! С величайшим сожалением узнал я, что Вы все еще больны и не встаете с постели… Но скажите мне только одно: Вы сделаете для меня исключение и примете у себя в спальне. Я оставлю все свои занятия ради того, чтобы видеть Вас. И если Вы забыли, что имеете во мне друга более искреннего и более преданного, чем все те женщины, которых Вы принимаете, конечно же, безо всяких церемоний, вспомните, что ведь я врач…
А пока, в ожидании Вашего устного ответа (которого мне вполне достаточно), можно поговорить о более важных предметах.
Так слушайте. Помните, как Вы крестились во время нашей прогулки в коляске, когда лошади вдруг понеслись с излишней резвостью? Ведь так? Мне кажется, тогда у Вас нашлось более разума, чем когда Вы недостойно распластываетесь перед материализмом.
Поверьте, если раньше отрицание Бога еще могло быть в какой-то мере свидетельством умственного превосходства (истинного или нет, но превосходства)… Наука была тогда внове и еще молода, она много обещала… Но что из этого вышло? Что дала она нам, кроме предметов для удовлетворения любопытства, весьма, правда, привлекательных, но, в сущности, призрачных?
Вся эта хваленая наука есть не что иное, как блестящий мираж между двумя безднами, между начальными гипотезами, непостижимыми тайнами псевдонаучных обоснований и бездной будущего, как личного, так и всего рода человеческого.
Все эти науки, называемые объединившимся в позитивную школу нынешним сбродом высшими, выводятся из физики и химии. Ну а на чем же основаны сами эти фундаментальные науки? На системе (на тайне) атомов, которых никто не видел и, согласно понятиям той же науки, никогда не сможет увидеть. У атома нет размеров, следовательно, это всего лишь