Избранные письма. 1854–1891 - стр. 27

Чтобы вполне постичь поэзию Адрианополя, послушайте моих советов: 1, не откладывая, заведите себе любовницу, простенькую болгарку или гречанку; 2, ходите почаще в турецкие бани; 3, постарайтесь добыть турчанку, это уж не так трудно; 4, не радуйтесь вниманием франков и не хвалите madame Badetti^>4; 5, гуляйте почаще на берегу Тунджи^>5 и вспоминайте меня; 6, подите когда-нибудь с кавасом^>6 к мечети Султана Баязета^>7 и устройте там на лужайке, около киоска, борьбу молодых турок (пехлеванов^>8), под звуки барабана, это прелесть! Я все это помню и понимаю. Но рядом с этим Адрианополь оставил во мне и другие воспоминания, о которых лучше и не думать. Желаю, чтобы с Вами не случилось того же.

Впервые опубликовано в кн.: Памяти К. Н. Леонтьева. СПб., 1911. С. 195–198.

^>1Courtois (Куртуа) – французский вице-консул в Адрианополе.

^>2Лиза — Е. П. Леонтьева, жена К. Н. Леонтьева.

^>3Mad e moiselle Blont (мадемуазель Блонт) – дочь английского вице-консула в Адрианополе.

^>4Madame Badetti (мадам Бадетти) – жена богатого адрианопольского торговца.

^>5Тунджа — река, впадающая в Марицу у Адрианополя.

^>6Кавас — турецкий жандарм.

^>7Баязет — по всей вероятности, султан Баязет II (1447–1512), скончавшийся в Адрианополе.

^>8Пехлеваны – люди, занимающиеся турецкой народной борьбой.

26 апреля 1868 г., Тульча

Вот видите, Губастов, как я держу обещания, – сказал, в мае пришлю Соломону^>1 300 р<ублей>, еще апрель на дворе, а я уже 150 р<ублей> посылаю, остальные 150, конечно, тоже он в свое время получит. Как я их достаю – это другой вопрос. Кручусь на одном и том же месте: у одного займу – другому в срок отдаю. Это было бы еще не беда, если бы приезд жены и скромная отделка дома не прибавили к моему дефициту еще рублей 600. Но оставим этот унылый сюжет. <…> Вот уже три месяца муза моя умолкла. Приезд Лизы, мелкие заботы, к тому же она больна серьезно, и если корень зла не уничтожится, то болезнь ее может перейти в помешательство. Можете судить, легко ли мне в это время. Но я покоен, потому что убежден в возможности излечения. Здесь приписывают ее болезнь ревности, но это неправда – она приехала из Петербурга уже больная. Много поумнела, но и подурнела. Не думайте, чтобы моя личная жизнь была бесцветна. К сожалению, она очень бурна.

Впервые опубликовано в кн.: Памяти К. Н. Леонтьева. СПб., 1911. С 198–200.

^>1Соломон — Соломон Нардеа, еврей-ростовщик в Адрианополе, главный кредитор Леонтьева.

Май – июнь 1868 г., Тульча

<…> Журналисты и публика вообще были до сих пор несправедливы к моим литературным трудам, первые потому, что я не подчиняюсь ни одному из господствующих у нас направлений, вторые потому, что ждут от первых разрешения ценить или нет писателя.