Избранные. Морская и романтическая фантастика - стр. 30
«А ведь я с ней прошёл две таможни» – резанула запоздалая мысль, – Надо же… и ничего. И собачки обнюхивали. Вот была бы хохма – попасться с наркотой на границе. Карьере – конец. Хотя, эта негритянка, Трикси, кажется – говорила что-то про натуральные компоненты и что это не наркотик в чистом виде, хм.»
…
Развалившись на диване, размякший и отошедший после душа, он взял в руки телефон и набрал номер родителей. Гудки шли неприятно долго, и ответивший голос Роман узнал не сразу – трубку почему-то поднял дядя Лёша – мамин брат.
– Беда, Ромка… приезжай…
…
– Ушёл с мостика вечером – всё нормально было, шутил, веселился. Пошёл в каюту. Утром нету его, удивились, не похоже на него. В обед -нету – в каюту звонят – не отвечает, пришли – нет его и след простыл, весь пароход перерыли – не нашли Развернулись обратно – по курсу пробежались, а толку… больше ста миль почти отмахали за это время… Эх, последний рейс Санька делал, в управление собирался садиться после него… Уже и место для него приготовили…
Дядя тяжело вздохнул. Роман молча смотрел на мать. Та, без кровинки в лице сидела на диване, сложив руки на коленях, и смотрела перед собой. На стенку, где за застеклённой дверцей, среди семейных фотографий и фарфоровых слоников лежала причудливо изогнутая перламутровая морская раковина.
…
Роман сидел на диване и смотрел на голубоватый кругляш таблетки на своей ладони. В другой руке массивный восьмигранный вискарьный стакан с водой. Пришлось уехать, как бы ни тяжело было оставлять мать, отговорившись срочными делами и оставив её на попечение сердобольной соседки. Впадать в транс на глазах у матери было бы уж чересчур.
– Чтоб вы сдохли, суки ластоногие!
Роман решительно закинул снадобье в рот и щедро отхлебнув из стакана упал спиной на кровать, раскинув руки.
…
Он на этот раз не хотел наслаждаться виртуально-галлюцинногенными эффектами, и крепко зажмурил глаза. А когда открыл их, никакой комнаты вокруг, разумеется, не было. Он лежал в шезлонге на галечном морском берегу. В десяти метрах от него берег обрывался и лениво накатывал прибой. Пляж, если его можно так было назвать, представлял собой полоску берега пару десятков метров протяжённостью и десяток метров в глубину скальной породы. С обоих сторон он был огорожен врезающимися в море скалистыми гребнями. Пляж был пуст, не считая Романа и лежащей в метре от него на таком же шезлонге девушки с ярко-морковными волосами в бикини и солнцезащитных очках.
Сознавая, как бессмысленно и не к месту это звучит, он вопросил:
– Это ты затащила сюда шезлонги?