Избранное. Том 1 - стр. 77

Я сам себе не мог объяснить, почему не спал. Стало не по себе. Приехал домой. Четко помню, хотя прошло уже четыре года, как вошел в подъезд. Поднимаясь на третий этаж, шел и озирался по сторонам. Я чего-то боялся, ждал или хотел скорее узнать. Шел вперед, но оглядывался назад. Открыл дверь мой сын. Я, совершенно не задумываясь, не понимая до конца, что я делаю, повинуясь чему-то, вдруг неожиданно для себя спросил:

– Кто у нас умер?

Сын ответил, что умер мой отчим. Он был у нас любимым человеком, мы его отчимом не звали, называли отцом, дедушкой. Сын держал в руках телеграмму. Отчим умер в ту ночь, которую я провел без сна в больнице. Это меня очень поразило. И заставило задуматься. И о том, кто мы есть на земле, и о том, какими нитями соединены, видимыми и невидимыми. О том, как мы связаны со всеми, кто ушел из этого мира и чьи души уже давно далеко. Мне и раньше часто казалось, что была какая-то необычная, не очень понятная, но устойчивая связь между мной и моим отчимом. Он меня сильно уважал. Мне кажется, он часто думал обо мне. Каким-то образом это все трансформировалось и в наши отношения.

Незадолго до смерти моего отчима я однажды, проснувшись утром, обнаружил у себя во рту нечто странное. Шарик, примерно одного сантиметра в диаметре. Надутый, красный, на щеке внутри рта. Мы с женой забеспокоились. Больно не было, но он мешал. Жена тут же настояла, чтобы я сходил к врачу. Зубной врач усадил меня в кресло и вяло обронил:

– Это пустяки, обычная киста.

И как-то очень ловко ее срезал. Она держалась на небольшом соединении. Я ушел на работу. Это было в среду.

В субботу поехал к родителям. Вечером отец отказался от ужина:

– У меня во рту какая-то несуразность. Настроение пасмурное.

Я попросил его показать. Открыв рот, он показал на левой щеке… круглый шарик.

– Опять рак вылез, теперь уж во рту. Надоел он мне.

Посмотрел на его лицо, оно было беспокойным. Тут же я с удовольствием широко разинул свой рот и показал свою левую щеку, пояснив, что и у меня такое же, но это не страшно. Надо сходить к зубному врачу. Обычная киста. Затем спросил:

– Пап, а когда у тебя это появилось?

– Да три дня назад, кажется…

Я не могу сказать, что это было, просто привожу факт: у нас одновременно, в один и тот же день, появилась киста во рту на левой стороне щеки. И у обоих было подозрение, что это рак.

Я вижу как многие писатели страдают от раннего профессионализма. Есть способность писать, но писать не о чем. Жизнь изнутри неощущаема. У меня сложилось впечатление, может быть, и спорное, но мне кажется, что человек сначала должен уметь делать конкретное дело, уметь делать жизнь. Для меня ценен тот человек, который что-то сделал, в чем-то участвовал, что-то изобрел, построил, решил, а потом еще и написал об этом. Это замечательно. Хотя я вижу и другую сторону медали. Когда человек занимается конкретным делом, которое его только и кормит, тогда места творчеству остается мало. Женщина чуть ли не все свое время занимается стиркой белья, стоянием в очередях, мытьем полов. От нее трудно ждать творчества. Рутинная работа губит творческие начала. Кроме того, ежедневное добывание куска хлеба – незавидная судьба. Скучная доля. Но это уже претензии к обществу. Мы не создали такие условия, чтобы самый нижний уровень жизни был приличным. Когда есть общий уровень достатка, то и низшая планка будет такая, что она обеспечит достойное человеческое существование. Общество потеряет свои агрессивные черты. Но сам я себя ловлю на мысли: ожиревшее сердце ничего настоящего в искусстве не создаст.