Избранное. Проза - стр. 30
Легко вообразить, какое впечатление Алексей должен был произвести в кругу наших барышень. Он первый перед ними явился мрачным и разочарованным, первый говорил им об утраченных радостях и об увядшей своей юности; сверх того носил он чёрное кольцо с изображением мёртвой головы. Всё это было чрезвычайно ново в той губернии. Барышни сходили по нём с ума.
Но всех более занята была им дочь англомана моего Лиза (или Бетси, как звал её обыкновенно Григорий Иванович). Отцы друг ко другу не ездили, она Алексея ещё не видала, между тем как все молодые соседки только об нём и говорили. Ей было семнадцать лет. Чёрные глаза оживляли её смуглое и очень приятное лицо. Она была единственное и, следственно, балованное дитя. Её резвость и поминутные проказы восхищали отца и приводили в отчаянье её мадам, мисс Жаксон, сорокалетнюю чопорную девицу, которая белилась и сурьмила себе брови, два раза в год перечитывала «Памелу», получала за то две тысячи рублей и умирала со скуки «в этой варварской России».
За Лизою ходила Настя; она была постарше, но столь же ветрена, как и её барышня. Лиза очень любила её, открывала ей все свои тайны, вместе с нею обдумывала свои затеи; словом, Настя была в селе Прилучине лицом гораздо более значительным, нежели любая наперсница во французской трагедии.
– Позвольте мне сегодня пойти в гости, – сказала однажды Настя, одевая барышню.
– Изволь; а куда?
– В Тугилово, к Берестовым. Поварова жена у них именинница и вчера приходила звать нас отобедать.
– Вот! – сказала Лиза. – Господа в ссоре, а слуги друг друга угощают.
– А нам какое дело до господ! – возразила Настя. – К тому же я ваша, а не папенькина. Вы ведь не бранились ещё с молодым Берестовым; а старики пускай себе дерутся, коли им это весело.
– Постарайся, Настя, увидеть Алексея Берестова, да расскажи мне хорошенько, каков он собою и что он за человек.
Настя обещалась, а Лиза с нетерпением ожидала целый день её возвращения. Вечером Настя явилась.
– Ну, Лизавета Григорьевна, – сказала она, входя в комнату, – видела молодого Берестова; нагляделась довольно; целый день были вместе.
– Как это? Расскажи, расскажи по порядку.
– Извольте-с: пошли мы, я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька…
– Хорошо, знаю. Ну потом?
– Позвольте-с, расскажу всё по порядку. Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские…
– Ну! а Берестов?
– Погодите-с. Вот мы сели за стол, приказчица на первом месте, я подле неё… а дочери и надулись, да мне наплевать на них…