Избранное - стр. 98
– Да поймите, наконец, что вы уже себе не принадлежите. – В голосе Рамкопфа зазвучали проникновенные нотки. – Вы – миф, легенда! И народная молва приписывает вам новые подвиги.
– Народная молва не додумается до такого идиотизма.
– Ну знаете ли…
– Да, господин Рамкопф! – повысил голос Мюнхгаузен. – Я требую изъятия этой вздорной книги… Теперь о памятнике. Он мне не нравится.
Мюнхгаузен приблизился к пьедесталу и оглядел барельефы.
– Извини, мы с тобой не посоветовались, – злобно усмехнулась баронесса.
– И напрасно! – Мюнхгаузен сделал над собой усилие и спокойно продолжал: – Скульптура еще ничего, но барельефы омерзительны. Взять хотя бы картину, где я шпагой протыкаю десяток англичан…
– Но, дорогой, – улыбнулся бургомистр, – вы же воевали с Англией?!
– Вы знаете, что в этой войне не было пролито ни капли крови.
– А я утверждаю, что было! – воскликнул Рамкопф. – У меня есть очевидцы.
– Я никогда не шел с таким зверским лицом в атаку, как изображено, – спокойно объяснил Мюнхгаузен, – и не орал: «Англичане – свиньи». Это гадко. Я люблю англичан, я дружил с Шекспиром… Короче, я запрещаю ставить этот памятник.
– Послушайте, Карл! – ласково вмешался бургомистр. – Наверное, мы все виноваты перед вами. – Он взглядом остановил негодующий порыв баронессы. – Наверное, допущен ряд неточностей. Но поверьте мне, вашему старому другу, это произошло от безмерной любви и уважения. Рамкопф прав: вы уже себе не принадлежите. Вы – наша гордость, на вашем примере мы растим молодежь. Поэтому мы и возводим этот памятник. Бог с ними, с неточностями… Через год воздвигнем другой, более достоверный.
– Нет! – покачал головой Мюнхгаузен.
– Сейчас мы просто не успеем переделать! – вспыхнула баронесса. – Съехались гости. Завтра тридцать второе мая!
– Именно поэтому памятник не годится!
– Что за спешка? – Бургомистр подошел вплотную к Мюнхгаузену и внимательно посмотрел ему в глаза. – Вы словно с цепи сорвались… Какие-нибудь неприятности с торговлей? Что-нибудь случилось? Ну, откройтесь мне как другу.
– От меня ушла Марта, – тихо произнес Мюнхгаузен.
– Это не страшно. Мы ее уговорим! – уверенно произнес бургомистр.
– Нет, – усмехнулся Мюнхгаузен. – Вы ее плохо знаете. Чтобы вернуть ее, придется вернуть себя.
– Как это понимать? – удивился Рамкопф.
– Я решил воскреснуть.
– Вы этого не сделаете, Карл! – решительно произнес бургомистр.
– Сделаю, – печально вздохнул Мюнхгаузен.
– Вы умерли, барон Мюнхгаузен, – взволнованно объяснил Рамкопф. – Вы похоронены, у вас есть могила.
– Придется снести! – Настроение Мюнхгаузена изменилось. Он резко поднялся на ноги.