Избранница Тьмы. Книга 3 - стр. 5
Маар вынул свой член из меня, выпустил, дав глотнуть воздуха.
Глава 2
Маар чувствовал то пульсирующее тепло внутри неё, и его это злило. Злило, что она любым способом хочет сохранить его, он ревновал. Ревновал, ведь она готова жизнь отдать ради плода. Маар хотел того по отношению к себе. Блаженствуя от узости горячего лона, он забылся на миг, наблюдая, как медленно и порочно Истана покачивает бёдрами, выгибается, вынуждая его вздрагивать. Маар рванулся в последний раз, звонкий шлепок отдался гулом в потяжелевшей голове. Все мысли истлели, осталась только Истана горячая, желанная. Он вышел, склоняясь, собирая с виска проступивший пот, развернул её к себе, впиваясь в припухшие губы, целуя медленно, тягуче, ощущая, как она утихает, как успокаивается рваное дыхание.
Она не сопротивлялась сейчас, разморённая, уставшая, его губы заставляли Истану дрожать, истекать под ним соками. Маар всё пробовал: сладость её блаженства, терпкость беспокойства – ему нравилось это всё. Нравилось, когда её сопротивление оборачивалось беспомощностью, а после – податливостью обжигающей, топкой, тягучей. Маар смотрел ей в глаза, наблюдая, как трепещут её ресницы, как туман наслаждения застилает их голубизну, как приоткрылись сжатые губы, и как глубоко, жарко она дышит. Маар глядел на неё жадно, чтобы запечатлеть этот миг, клеймом выжечь в памяти и в душе. Ему удалось погасить её недоверие.
– Тебе нужно спать, – прошептал Маар, скользя губами по её горячим губам.
Истана выдохнула, ресницы дрогнули, она смотрела на него неотрывно, а внутри он ощутил покой, безбрежный тихий. Маар огладил изгиб её шеи с налипшими на неё светлыми завитками волос, отстранился, опрокидываясь набок, прижимая Истану к себе, уставившись в огонь, слушая, как потрескивают дрова и мороз за стенами. Сейчас что-либо решать не вовремя. Завтра тяжёлый путь, они уже на границе Излома, и силы нужны будут асса́ру. Он не мог лишить её их сейчас, как не мог оторвать её от себя и уйти. Маар думал над словами Шеда, и внутри него всё бурлило огнём и жгло. Это слишком рискованно… впервые Маар не знал, что ему делать, остановившись на перепутье всех штормов. Один шаг, и он сорвётся, а терять разум непозволительно. Сила росла в нём, он это чувствовал, исгар бушевал, лютуя, требуя выхода, и его уже не остановить. Маар боялся навредить Истане, боялся собственного срыва, боялся того, что внутри неё. Впервые он боялся.
Маар слушал биение костра, как завывает буря, слушал дыхание Истаны…
Он проснулся за время до того, как его негромко позвал Фолк. Истана только заворочалась во сне, раскинувшись тугой лозой на постели, не открыла глаз – утомлённая асса́ру спала крепко.