Избранница Тьмы. Книга 3 - стр. 25
А ведь Маар не собирался идти к ней… Хотел. Хотел до дрожи, но не шёл. Он устал от той стены, что воздвигала она каждый раз, когда он приближался к ней. Но эта тьма желания привела его к ней, заставляя брать и присваивать.
Горькая сладость разливалась по языку Маара, доводя до исступления, вынуждая двигаться резче, быстрее, вдавливая её в постель, распластывая так, что Истана прогибалась под ним, испуская тихие стоны. Тонкие пальцы впивались в его плечи, прорезая кожу ногтями.
Искушенная и в то же время такая невинная… Маар научил её искушать, научил призывно выгибаться, стонать, прикрывать ресницы и запрокидывать голову, открывая изгиб тонкой шеи, подставляя грудь с вытянутыми вершинками, соблазняя его до умопомрачения.
Он чувствовал её дыхание, что шелестело по покрытой влагой коже. Двигаясь в такт ему, скользя острыми сосками по его груди, Асса́ру застонала чаще, дрожа всем телом, выгибаясь, чтобы невольно принять глубже. Искушённая, похотливая асса́ру. Ревность душила, колола иглами, отравленными ядом. Он не знал её основания, чтобы вырубить на корню.
Маар с остервенением впился в её губы, так, чтобы яростно пометить нежную кожу своим безумством, чтобы оставить след своих зубов на её губах, и они тут же налились краской. Как же сильно жаждал он владеть ей, жаждал так одержимо больно, что хотел причинить и ей боль, проклиная себя за то, что делал это каждый раз, когда брал её. Продолжая врываться в неё жёстко, горячо, беспрерывно, терзая её губы, лаская языком, он хотел, чтобы она кричала, он добивался её вскриков, но асса́ру молчала назло ему. Вонзала ногти в кожу, смотрела в глаза и только сдержанно постанывала, позволяя ему брать.
И он брал… Маара обжигало осознание того, что она хочет доставить ему удовольствие, доведя его до пика, наблюдая, как его сжимает накатывающее наслаждение, когда он едва не шипит, тараня её своим каменным членом, вожделеющим только её. Нависая над ней, глядя на припухшие искусанные губы, в ледяные омуты, что при неровном свете лампы казались темными, на рассыпавшиеся по бурому меху покрывала волосы, смотрел на бешено вздымающуюся грудь с красными, сжатыми, тугими сосками и вновь набрасывался на её губы, испускающие тихие стоны, погружался быстрыми жёсткими толчками. Истана крепче обхватила его ногами, комкая в пальцах меха, глядя ему в глаза, содрогаясь от грубого вторжения, что соединяло их в одно целое в танце наслаждения, нарастающего диким штормом, от которого в глазах темнело, а голова плавилась от напряжения.
Маар понимал, что уже не сможет без неё. Что сделала с ним асса́ру, каким путами привязала к себе, что ему не под силу их разорвать?