Избранница стража мглы - стр. 56
— Я тебе еще не жена! И никогда ею не стану! Понял?! — извивалась под ним непокорная. — Только не после того, как ты меня травил! Мерзавец!
Эти обвинения, полные безудержного гнева, не сразу достигли затуманенного желанием сознания стража. А когда до него все-таки дошел смысл сказанного, Моран замер на миг, нависнув над своей жертвой. По щекам Александрин катились злые слезы отчаянья.
Не способный обуздать ослепившую его страсть и наконец начиная понимать, что с ним происходит, мужчина простонал:
— Прости, но я могу остановиться. Нет, не могу… — в голосе его смешались мука и неистощимая жажда. С каждым новым мгновением вызванная магией одержимость брала верх. Плоть, подконтрольная чарам, оказалась сильнее тихого голоса разума.
Демон внутри него требовал взять девчонку немедленно, хмелел от запаха ее страха, упивался ее рыданиями и уже предвкушал, как ворвется в тугое лоно и будет вонзаться в нее до изнеможения снова и снова.
— Ненавижу, — прошипела, захлебываясь слезами, девушка, из последних сил пытаясь вырваться, и неожиданно вскрикнула от обжигающей боли, когда камень у нее на груди вдруг раскалился. Засверкал, пронзительной вспышкой рассеяв полумрак комнаты.
А в следующую секунду боль испытал уже Моран. Как будто чья-то невидимая рука схватила мага за шкирку и, точно тряпичную куклу, со всей силы бросила в стену. Сознание померкло, на долгие мгновенья. Внутри поселилось тошнотворное ощущение, что только что он чуть не совершил роковую ошибку. Да и того, что уже успел натворить, с лихвой хватит, чтобы поставить под удар продуманный до мелочей план. Ведь теперь ни о какой гармонии чувств, а значит, ни о каком ритуале, не могло быть и речи.
Когда мир перед глазами перестал вращаться и три Александрин соединились в одну, де Шалон заметил в руках невесты увесистый канделябр на две свечи. Девушка стояла в нескольких шагах от него, готовая сражаться за свою честь до конца.
Атака амулета и вид насмерть перепуганной девчонки, тщетно пытавшейся скрыть за злостью чувство страха, немного отрезвили. С усилием поднявшись, пошатываясь, страж направился к выходу.
На девушку больше не смотрел, опасаясь, что если взгляд хоть на мгновение задержится на ее полуобнаженном теле, тут уж никакие зачарованные побрякушки ее не спасут.
Словно во сне Моран добрался до своих покоев, прошел в спальню. Приблизившись к напольному зеркалу, заключенному в тяжелую резную раму, прижался ладонью к серебристой глади, мягко мерцавшей в бликах догорающего в камине пламени. Зажмурился, концентрируясь, и почувствовал, как твердая поверхность под рукой дрогнула, растеклась жидким оловом, открыв ему дорогу в мир зазеркалья.