Избранница стража мглы - стр. 39
Под бдительным надзором Опаль и без чьей-либо помощи я ловко вскочила в седло и пришпорила кобылку, в нетерпении потрясавшую смоляной гривой и рыхлившую копытами ни в чем не повинную клумбу.
Моран гарцевал на вороном скакуне по кличке Демон. Как по мне, довольно странный выбор для стража, уничтожающего исчадий мглы. Опаль восседала на сером красавце в яблоках, как будто специально подбирала под свой светлый, с жемчужной отделкой костюм.
Обоим стражам быстро наскучило общество дам, и они, решив возглавить охоту, умчались вперед. Я тоже вскоре избавилась от принеприятнейшего для меня общества мадмуазель де Вержи и присоединилась к весельчаку Касьену, с утра до вечера развлекавшему не отлипавших от него близняшек.
У де Лалена было просто ангельское терпение, я уже давно прониклась к нему уважением и благодарностью. Ведь если бы не он, сестрицы прилипли бы ко мне.
— А, мадмуазель Александрин. Чудесно выглядите! Я бы вами любовался не переставая. Вы просто загляденье в этом наряде! — рассыпался комплиментами шевалье. — Если бы не маркиз, мой близкий друг, я бы непременно в вас влюбился и добивался бы вашей руки.
Не стоило ему этого говорить. Близняшки и так на меня все утро косились, вернее, на мой костюм. А после слов де Лалена и вовсе чуть взглядами не прожгли. Как еще Лоиз в сердцах мне что-нибудь не подпалила. Перья на шляпе, например, или того хуже — волосы. Сестра неохотно развивала свой дар, не желала учиться его контролировать, потому у нас дома частенько случались маленькие пожары. Да и Соланж тоже, увы, не являлась прилежной ученицей. Но несмотря на все хлопоты, что доставляли родителям младшенькие, они все равно числились у них в любимицах.
Я же была изгоем.
Не желая искушать судьбу, перекинулась с душкой-шевалье парой фраз и поспешила ретироваться, оставив бедолагу на растерзание этих ревнивиц.
По мере того как углублялись в лес, над нами все плотнее смыкались густые кроны столетних деревьев. Сквозь ажурную листву едва проглядывало бледное утреннее солнце. Воздух, напоенный запахом прелых листьев, казался густым, почти осязаемым. Где-то неподалеку протекала речушка. Ее журчание перекликалось с глухим перестукиванием копыт и жалобным скулежом собак, будто умоляющих, чтобы их поскорее спустили со сворки.
Морана я больше не видела. Он затерялся в разноцветной кавалькаде, захваченный всеобщим азартом. По словам Касьена, его светлость был заядлым охотником, ни что так не разжигало его кровь, как травля беззащитного зверя.
В последнее время я ощущала себя таким зверьком.