Избранница феникса - стр. 42
— Почему ты говоришь только о ведьмах? А были ли ведьмаки? — интересуюсь я.
— Были. При переходе в этот мир были и мужчины, и женщины. Но потом стали рождаться только девочки. Не знаю, связано ли это с потерей второй ипостаси или нет...
Рядом со мной начинают кружиться тени сумеречного мира. В этом странном пространстве начинают проявляться силуэты скверношкурых грозозевов — самых слабых монстров среди сумеречных. Ведь их непробиваемый панцирь слабеет перед дыханием северного ветра. А последнего здесь явно в избытке.
Зато грозозевов всегда гораздо больше остальных. Твари проворные, быстрые. Так и норовят укусить меня.
Мои руки влажны от холодных вихрей вокруг меня, и я начинаю формировать острые кристаллы льда. Ледяные острия возникают из воздуха, словно родившиеся из зимнего дыхания, и я рассекаю ими тела тех, кто смело приближается ко мне вплотную. Звездные искры холода осыпаются вокруг.
Принимаюсь за остальных, словно танцуя с элементами льда. Леденящие стрелы, как метеоры, стремительно всаживаются в тела монстров — их кристальная структура пронзает тьму. Вихрь холода окружает меня, создавая красивый, но смертоносный вальс, в котором я становлюсь хранительницей замерзающей судьбы своего мира.
Вместе с последним из умерших грозозевов приходит черед зубастого хаоса. Особей всего три, но они внушительны, с огромными челюстями, в каждой из которых по пять острейших рядов зубов. Как темные воины стихии, они стремительно приближаются, создавая зловещую симфонию своих высокочастотных щелчков.
— Пой! — напоминает бабушка. И я пытаюсь вспомнить хоть одну песню. Перед лицом опасности не приходит в голову ни одна мелодия, и я начинаю сочинять на ходу:
Ветры вьюжат, звезды сверкают,
Среди льдов не найти тайные пути.
Сердце моё перед ним не растает,
Пусть песнь летит, как стрела в ночи…
Мелодия разносится по округе. Голос мой, словно волшебный инструмент, вибрирует в вихре магии, замирая в таинственных отголосках. Я стала музыкой, звучащей в самом центре сумеречной бури, мелодией, которая завораживвет и пленит монстров.
В такт своей песни, я продолжаю танцевать с ледяными заклинаниями. Холодные вихри обрушиваются на ослабленных сумеречных, замораживая их на ходу, а затем мои движения становятся резче. Одним махом разбиваю тела монстров на осколки, словно стекло.
С пустоглазами, наученная опытом предыдущей встречи, я справляюсь достаточно быстро. Огненные камнегрызы тоже навсегда угасают в ледяных объятиях ледяных щитов. Но перед лицом лютой тенебрежки, возникшей из ниоткуда, я спасовала. Не успела применить северное сияние, как угодила в ловко расставленные хитрым существом сети...