Избранная для Драконов - стр. 28
Но когда граф взглянул в ее глаза, понял, что лялька-то просто искрится наивностью и невинностью. Ну, что ж, возможно, он и ошибся, предположив, что эта куколка — изворотливая шлюшка, но время не стоит на месте, и с его течением эта красотка точно превратится в стервозную гадюку.
Мужчина втянул в себя воздух, что окутывал ее. Да, все же Раф прав, она самая сильная стихийка из всех тех, что им попадались до настоящего момента. И Раф прав, с этой крохотулей нужно обходиться нежнее, ласковее.
Мужчина тут же прервал свои фантазии, которые потекли не в том направлении и не по тому руслу. Что за дьявольщина?
Он опустил взгляд на крошку, покоящуюся на его руках. Что-то здесь не так. Неужто в этой маленькой стихийке может быть сокрыто несколько талантов по магической линии?
— Спа-си-бо, — слабо прошелестел девичий голос перед тем, как они оказались в салоне мобиля.
Усаживаясь на мягкое сиденье, Габриэль устроил ляльку у себя на коленях, но она, взбрыкнув, попыталась вырваться из его рук.
— Не надо лишних телодвижений, Элизабет, я вас хочу просто согреть.
И куколка тут же затихла. Габриэль почувствовал на себе пристальный взгляд Рафаэля. Переведя взгляд на брата, криво ухмыльнулся. Даже в темноте можно было видеть, как горит его взгляд ревностью. Дерзкая улыбка Габриэля, и он проводит по бедру девчонки ладонью, поддевая пальцами край платья и задирая его вверх, оголяя стройное бедро.
— Элизабет, — зашептал он на ухо ляльке, — расслабьтесь, позвольте вам помочь. Иначе ваша кровь превратится в лед, что не желательно для столь юной особы. Ведь вам еще предстоит выполнить свое задание…
С губ девушки сорвался стон, и его член незамедлительно отреагировал на этот звук, наливаясь желанием. Мужчина ловко пересадил стихийку у себя на коленях, и теперь она сидела не в профиль к Рафаэлю, а анфас. Габ подмигнул брату и, чуть склонившись к шее девчонки, прикусил ее мочку, от чего лялька задышала чаще. Конечно же, она этого не осознавала, потому что Габриэль позаботился о крошке и погрузил ее в принудительное забвение, наложив на нее магическую печать.
— Прекрати, Габ, — процедил сквозь зубы Рафаэль.
Ох, как же графу нравилось дразнить брата. Сдержанный и в большинстве случаев хладнокровный, но сейчас в нем бушевал ураган страстей. Габриэль знал, что брат в этом никогда не признается, но ему это сейчас и не требовалось, у Рафа было все написано на лице. И это позабавило Габриэля. А что, если продолжить? Адреналин подскочил в крови у дракона. Противоборство всегда присутствовало между братьями рода дос Аньёса. Они, как черное и белое, как лед и пламя, схлестывались в борьбе, стараясь доказать и себе, и окружающим каждый свое превосходство.