Избранная для бастарда - стр. 29
Я хочу отключить окружающие звуки, чтобы дать понять Кардену, что выжила, но у меня не получается. А тут еще ведьма. Поворачивается и смотрит на меня, прищурившись.
- Даже я чувствую, как ты пытаешься связаться с господином. Не пытайся. Пускай все думают, что ты умерла в Снежной долине. Целее будешь. А господин и так узнает, что ты жива, когда мы прибудем в Рандемай. Давай быстрее. - Сказав это, она поворачивается и замирает. - Волосы, - бормочет старуха. - Спрячь волосы и согнись, как будто и ты старая. Это люди Тиориса. Не говори ни слова. Может, нас пронесет?
- Эй, старухи, куда путь держите? - спрашивает кто-то, подъехав к нам на лошади. Я не поднимаю головы, чтобы не дай бог не привлечь к себе внимания.
- Заблудились мы, господин, - отвечает ведьма. - Шли в столицу Руасты, но сбились с пути. Где мы?
- Шадор. Земли господина Тиориса.
- Укажите нам путь, господин, - просит ведьма елейным голосом. - Чтобы мы снова не заблудились.
Он начинает объяснять, как и куда нам идти, а я стою, вцепившись пальцами во флягу и боясь поднять голову. Молюсь всем богам, чтобы нас с ведьмой отпустили. Но тут внезапно раздается стук копыт, и нас окружают всадники.
- Сайо, разве ты не видишь, кто это? - раздается другой мужской голос, этот уже противный и гнусавый. - Это же Дисагра! Ведьма Кардена. Что ты делаешь в этих землях, старуха?
- Иду из Галайда, мой господин.
Это Тиорис? Брат Кардена? Приподнимаю голову и выглядываю из-под капюшона, чтобы посмотреть на мужчину, и он как раз в этот момент впивается в меня пронзительным взглядом светло-голубых глаз. Я резко опускаю голову.
- Ну-ка, ну-ка, - бормочет он, спрыгивая с лошади и подходя ближе. Я вся сжимаюсь от страха. - А кто это тут у нас? - спрашивает он и сбрасывает с моей головы капюшон.
12. Глава 11
Карден
- Верховный сын Карден! - громко объявляет слуга ровно перед тем, как я вхожу в тронный зал.
Отец, как всегда, восседает на троне в окружении своей свиты. Все такой же могучий, крепкий и суровый. Длинные темные волосы, заплетенные в небрежные косы, смешались с распущенными волосами, лоб испещрен напряженными морщинами, а губы сжаты в тонкую линию.
Он окидывает меня своим цепким взглядом и благосклонно кивает, позволяя подойти и поцеловать перстень. Что я и делаю, не мешкая, потому что каждая секунда промедления будет расценена как неповиновение и неуважение.
- Сын мой, - произносит он, слегка улыбнувшись, когда я выпрямляюсь. Отец хватает себя за темную бороду и проводит по ней ладонью, приглаживая волоски. - Ты быстро добрался.