Избранная демоном - стр. 8

Ритм барабанов нарастал, движения обнаженных танцовщиц становились все более чувственными, все более завлекающими.

Аридна запустила пальцы в густую шевелюру Гарда и постанывала от наслаждения, которое он ей дарил. То и дело мягкое, гибкое тело сестры сотрясала дрожь страсти.

Моя голова кружилась, взгляд, как и у сестры, затуманился, я с волнением следила за каждым движением новобрачных, боясь пропустить хоть самую малость.

Страсть разогрела тело, груди набухли, внизу живота сосредоточилось тянущее томление, которое время от времени выстреливало огненной стрелой. Я собиралась положить руки на набухшие соски, многие пери уже ласкали себя таким образом, когда маленькая влажная ладошка скользнула в мою руку.

Не в силах сдержать стон, я отвела взгляд от происходящего у алтаря и посмотрела на Лалу. Сестренку била дрожь, а зрачки расширились. И вместе с этим в глазах и на личике читалось удивление.

– Что, Лала? – спросила я пересохшими губами. – Что ты хочешь спросить?

– Почему Аридна почти не ласкает Гарда? – прошептала Лала. – Ведь я чувствую, она с трудом сдерживается, чтобы не начать проделывать с ним все то, что и он с ней, и даже больше? Почему не касается губами и руками его мужественности, но лишь трется о его достоинство всеми частями тела, стоит ему привлечь ее к себе?

Я положила ладонь на подрагивающие от возбуждения и любопытства губы сестры, и, склонившись к вороной макушке, пояснила:

– Свое искусство любви пери показывает хозяину ее жизни наедине, делать это при всех – грех, так завещала Мать. Пери должна быть изощренна и невинна одновременно и может принадлежать только одному господину.

– Бедная Аридна, – простонала Лала, восторженно уставившись на то, что происходит у подножия Анахиты. – Как ей, должно быть, тяжело сдерживаться.

Я присмотрелась к лицу сестры, на котором читалась мольба даровать ей блаженство. Стоило снова нырнуть в сладостную негу, как меня опять дернули за руку.

Склонившись над Лалой, чтобы не мешать другим, я спросила ее глазами, что она хочет.

– А Гарду можно ласкать сестру прилюдно? – спросила малышка, волнуясь. – Это не грех?

– Даруя любовь и блаженство сестре, он дарует любовь и блаженство Матери, – прошептала я. – Вечноюной пери и самой чувственной богине из Семерых. Ты же знаешь, Анахита – богиня плодородия, и как сама земля, она млеет от счастья, когда ее тело вспахивают и оживляют своими движениями. В первое слияние воин берет не пери, а саму Анахиту.

Лала кивнула, что означало, сестра поняла, и я снова воззрилась на происходящее у подножия.