Избранная демоном - стр. 20

Говоря это, я чувствовала, как щеки пылают, словно к ним приложили угли, а дыхание перехватило от волнения.

– Мне, конечно, не следовало этого говорить, – пролепетала я, наконец, опуская взгляд и не в силах взглянуть на Арона.

Когда он не ответил, я все же подняла взгляд и увидела, как зрачки его глаз расширились настолько, что заняли всю радужку, отчего глаза стали бездонными.

– Рахаат, – вымолвил он. – Рахаат Сафира.

– Сестры, должно быть, хватились меня, – пролепетала я, опуская глаза.

Словно в подтверждение моих слов среди гула слившихся во единое мелодий, смеха, голосов пробился один, звонкий, который я отличила бы из тысячи.

– Рахаат! – прокричала Лала. Спустя несколько мгновений зов младшей принцессы подхватили слуги.

– Принцесса Рахаат! Принцесса Рахаат Сафира! Где вы?

– Мне пора, – пробормотала я, опуская ресницы, и, прежде, чем тэн успел ответить, выпорхнула из беседки.

– Лала! – позвала и через несколько мгновений увидела сестренку, которая успела сменить наряд.

Поверх прозрачных шальвар с разрезами от узких девичьих бедер струилась юбка, состоящая из нескольких полосок ткани. Аккуратный бра, расшитый жемчугом и бисером, с прозрачными рукавами с разрезами, открывающими плечи, довершает образ. У запястий рукава стянуты, кромка отделана жемчугом. Звонкие браслеты с бирюзовой крошкой и жемчугом разных размеров смотрятся единым целым с нарядом. Что касается остальных украшений, то Лала остановила выбор на нежном жемчуге и всех оттенках бирюзы, под цвет глаз. Рожки сестры кажутся чуть ли не васильковыми на фоне этого великолепия, а изящное ожерелье из бирюзы, сапфиров и жемчуга дополняется тонким обручем с синими и бирюзовыми камнями, что подчеркивает белизну кожи.

– Ты – прекрасна, сестренка, – сказала я, взяв за руки и закружившись с ней на месте. – Ты – совершенство!

– Ты сейчас скажешь все, что угодно, – лукаво сверкнув бирюзовыми глазами, проговорила Лала. – Лишь бы никто не заметил, как ты, вопреки собственному наставлению идти во дворец, не задерживаясь, уединилась в беседке…

– Лала, – с упреком сказала я, понимая, что Арон, который все еще остается внутри, слышит каждое наше слово.

– С Ароном! – торжествующе закончила сестра, несмотря на мои нахмуренные брови.

– Нам пора, Лала, – как можно тверже сказала я и взяла сестру за руку.

– Ага! Попалась! – захихикала Лала, и, прищурившись, почти как взрослая, спросила: – Что, скажешь, не так? Скажешь, я не найду Арона в этой беседке, если зайду?

Отчаянно краснея я нагнулась к уху сестры и прошептала:

– А что ты скажешь, если я запущу руку в лиф твоего бра, и извлеку из него шелковые тряпки?