Избавление - стр. 2
Прогулку совершим. Хохочет детвора,
И хорошо дышать, и воздух нам полезен.
Способные любить и в радости одни,
Но жителям Земли останутся навеки
Восторги площадей и Пушкинской огни,
Великие леса и голубые реки.
ПРОГУЛКА
Уже не хозяин. Пускай остальные
По-прежнему бредят успехом и властью.
Я буду бродяжить, пока не остынет
Закат, предназначенный город украсить.
А ночью помедлю напротив фасада,
Напротив подъезда знакомого дома
И буду стоять за косым листопадом
Совсем по-другому, совсем по-другому.
Но есть ли, друг, такие города,
П. Пономареву
Но есть ли, друг, такие города,
Где даже мы сумеем заблудиться?
Проветренные улицы-сестрицы,
И с неба только свежая вода…
Но есть ли, друг, такие города?
Будь юный плющ иль смелый виноград,
А то ведь стены серы от потеков.
На перекрестках ветер одинокий
С любым прохожим потрепаться рад.
Но есть ли, друг, такие города?
Исследуя грохочущий простор,
В парах бензина, в атомном тумане,
Я до сих пор любовью не ранен,
А ты ее бежишь с тех самых пор.
ЖАННА
триптих
I
Рождаются мальчики – будет война
С похмелья, с плена боевым арбалетом
В крестьянские двери зимою и летом
Стучаться и требовать баб и вина —
Три четверти века жиреет она.
А силы уходят, как дети из жизни,
Собаки дичают в сожженных полях,
Мужчины присягу дают второпях.
Плохая примета в любимой Отчизне:
Идешь по дороге – навстречу монах.
Рождается девочка – маленький крик,
Большая забота, живое созданье.
Всё небо в приданое крохотной Жанне,
Дубрава, дорога и чистый родник.
Солдат на колени упал и приник.
В преданиях детства высокие травы,
Горячие сосны и лакомый мед.
От родины всякий на бедность берет,
И Франции нужен не подвиг кровавый
Любовь этой девочки – брови вразлет.
Семнадцать исполнится – замуж пора.
Отряды наемников грабят деревни,
Висят женихи на столбах и деревьях.
Сегодня невеста, но завтра – сестра.
"Мужайся", – и замертво пали ветра.
II
Шелковое знамя, новенькие латы,
Впереди победы, за спиной войска.
На полях сражений мертвые солдаты,
Смелая улыбка, старая тоска.
И поныне длится бон под Орлеаном,
Стискивают пальцы рукоять меча.
С каждым новобранцем умирает Жанна,
С каждой новобрачной плачет по ночам.
Топает пехота копьями наружу.
Жмурится, потеет, кашляет, сопит.
Топает пехота в летний зной и стужу.
Намокает – сохнет, устает – не спит.
Но держать умеют головы герои,
На привалах уток убивают влёт…
Из десятка юных после драки – трое,
Из десятка старых – трех недостает.
Кто-то за деревню, кто-то за свободу —
Всех благословила девичья рука.
Что там косолапый парень из народа,
Сам Господь, сражался во главе полка!
Тянется дорога, словно след кровавый,