Избач - стр. 12
– Хе-хе… Как могу… А классовое чутье для чего дано? Между классами – антагонизм, запомни! Причем непримиримый, Карл Маркс так и пишет.
– Взять хотя бы соседа нашего, Елисейку Юхина, – продолжала Капитолина, пропустив его слова мимо ушей. – Мы с ним вместе росли, у него вся семья работат с утра до ночи. Чуть свет – уж в поле. Когда он кулаком-то стал?
Она приподнялась на руках, ее налитые коричневые соски при этом качнулись в разные стороны, словно их задел кто-то невидимый. Павел не удержался, протиснулся под них головой, поймал губами сначала один, потом другой.
– Когда наемный труд начал использовать, тогда и стал. Вам, бабам, политической грамотности не хватает, – подытожил он, оторвавшись на миг от ее аппетитных грудей. – Но, может, за это мы вас и любим. Каждый должен своим делом заниматься. Мужики – социализм строить, а вы – детей рожать, да нас ублажать.
Эту полянку в зарослях возле самой Кузьминской заимки они облюбовали неделю назад. Всякий раз, как только Роман, муж Капитолины, уезжал на тракторе по колхозным делам, это был им знак. Трактор далеко слыхать – вся деревня знает, где Сидорук пашет.
Павел понимал, что по отношению к Зинаиде поступает нехорошо, нечестно. Она к нему со всею душой, а он… Однако поделать с собой ничего не мог. Хотел даже съехать от нее поначалу, чтобы не чувствовать угрызений совести. Но председатель колхоза Устин Мерцалов доходчиво пояснил ему, что пустыми дворами Огурдино и раньше не могло похвастаться, а после пожара их не осталось совсем. Тут погорельцам жить негде, а он собрался от Зинаиды съезжать! Не ко времени!
Какой был пожар, Павел помнит. Еще бы не помнить! В схватке с поджигателями он и пострадал. Чуть не окочурился, уже слегка свесился, как говорили когда-то мужики в железнодорожном депо, на ту сторону. Но, слава богу, выкарабкался, вырвали его из цепких лап смерти доктора. Спасибо им за это. Две пули достали из молодого тела. Отдали на память, носит их теперь Павел в кармане у самого сердца. Как талисман.
Картина, увиденная им в Огурдино после возвращения, оказалась не для слабонервных: многие дома сгорели, остались одни головешки. Храповцы отомстили с лихвой: Углева повесили на столбе, многих баб изнасиловали, скот угнали. Ну, и главное – сожгли амбар с зерном.
Правда, редкие очевидцы утверждали, что перед этим несколько груженых подвод уехали в неизвестном направлении. К такому же выводу пришел и Илюха Гимаев после того, как полдня обследовал пепелище:
– Пожар для отвода глаз, увезли зерно храповцы, зуб даю.
Среди трупов было найдено тело и самого атамана, Гришки Храпа.