Из жизни непродажных - стр. 27
– Что происходит, пап? – тревожно спросил Платон.
– Если бы я знал, – ответил отец сквозь стиснутые зубы.
Какое блаженство! Он избавился, навсегда избавился от своей тетушки-мучительницы! От этой мерзкой твари с удушливыми духами! Ах, как хорошо! Жаль только, она недолго мучилась… Но ужас в глазах, которых он так всегда боялся, ужас перед ним – перед ним!.. Ах, какое блаженство!
Теперь он может делать все, что захочет. Он – свободен.
Теперь он будет жить.
Только комп почистить – и все!
Тимка проснулся, но глаза не открывал, лежал тихо-тихо, принюхивался… Точно-точно, пахнет домом! А не машиной и этой теткой! Тимка чуть-чуть разлепил веки и сквозь пушистые светлые ресницы увидел… Платошу!
– Тош, мы где? – прошептал он, все еще не открывая глаз полностью.
– Дома, Тимыч, дома. Все хорошо, не бойся!
Теперь все и вправду стало хорошо: Тимка не только дома, но и очнулся от своего неестественного, какого-то каменного сна. Нет, не-ет, больше он от него ни на шаг. Больше он с него глаз не спустит!
– А мама и папа?
– Мы здесь, Тимоша, – услышал он мамин голос и окончательно поверил, что он дома.
– Ура! Вы здесь! – Тимка резко сел и, побледнев, снова упал на подушку. – Ой, все кружится…
– Ты лежи, лежи, я тебе сейчас молочка принесу. – Лана погладила его по волосам и быстро ушла на кухню.
– Когда лежишь, легче? – Олег присел к нему на постель. Тимка слабо кивнул. – Чем же тебя вчера угостили?
Тимка зажмурился, плечики его поползли вверх, сжимаясь.
– Пап, – виновато зашептал он, приоткрыв один глаз, – я просто уж-жасно хотел пить! А у тети только кока-кола была… Па-ап? У меня что… у меня уже… печенка растворилась?! – И синие глаза налились слезами по самые краешки.
– Кока-колу? Бэ-э! – Платон скривился, словно его затошнило. Олег наклонил голову, чтобы скрыть непедагогичную усмешку. Когда Тошка был маленьким, все эти колы, фанты и спрайты вдруг заполонили ларьки и прилавки магазинов. Тошке они очень нравились. И однажды на дне рождения дружка, отец которого как раз и держал ларек, он так упился всеми этими заграничными газировками, что и теперь не может слышать даже их названий. А Олег с Ланой, наученные горьким опытом старшего сына, младшему с младых ногтей внушили, что все эти напитка – яд.
– Сколько ты выпил? – деловито спросил Платон.
Тимка с надеждой посмотрел на старшего брата – в этих вопросах он считал Платона экспертом.
– Я… ну вот такая бутылочка была, ма-аленькая… А я отпил половинку…
– Ну-у… – тоном признанного авторитета протянул Платон. – Печенка, может, еще и цела, ты же не цыпленок… Но организму вред все же нанесен. Да, пап?