Из жизни читательницы - стр. 30
Были, кстати, среди них и женщины, одна даже довольно молодая; и какой-то, как впоследствии выяснилось, поэт бесцеремонно спихнул ее со стола с ласковым восклицанием: «Уйди, чмо!», перед тем как начать читать стихи.
Еще один писатель – поэт или прозаик, выяснить не удалось, – одетый в коричневый костюм-тройку и белую рубашку, сидел в углу совершенно молча и не отрываясь разглядывал свои ботинки, шнурки которых были почему-то завязаны вокруг щиколоток. В этом было даже что-то пугающее! Остальные, впрочем, не обращали на него ни малейшего внимания и вели себя исключительно активно, напоминая детей на линейке в день последнего звонка.
И разговаривали в том же духе.
– Наша задача – освещать путь человеческим душам! – величественно возглашал какой-то седобородый патриарх, но его свирепо обрывали:
– Опять за свое, Иваныч?! Опять за судьбы России?!
– Про блоху! Давай лучше про блоху!
– Да, наша задача – пробиться к читателю! А читатель нынче пошел привередливый. Ему глянцевую обложку подай, на обложке секс-символ…
– Ты опух, что ли, Виталь?! На обложке литературного журнала!
– Ой, подумаешь! Ну, пускай причинное место книжкой прикрывает. А куда ж от физиологии денешься?
– А САМ что на это скажет, ты подумал?
– Иваныч! Блоху!
– Спасибо скажет! А что ему еще говорить, когда народ ПОПРЕТСЯ? И хорошо бы тематическую рубрику типа «Откровенно о сокровенном»…
– Нет, он издевается! Через месяц рукопись номера нести, а у нас ни пародий, ни вообще нормальных стихов! ЖЕПА с верлибрами, и все.
– Спасибо на добром слове. ЖЕПА!
– Метелкина, это ж я не про тебя, а вообще… Из серьезной прозы одна мистика.
– Так давайте Федькин роман! Пускай хоть в сокращении. Ну, само собой, добавить пару сценок в спальне. Героиня в припадке эпилепсии отдается врачу! И выздоравливает!
– Виталь, у нас не порножурнал… А кстати, когда обещала прийти художница?
– В конце обязательно надо литературные игры. Акростихи, буриме и вся фигня.
– «Раз с Проспером Мериме мы играли в буриме. Оказалось, Мериме в буриме ни бэ, ни мэ!»
– Героиня излечивается от эпилепсии, но не может унять страсть к врачу! И муж прощает ее! И они живут втроем!
– Не-ет, я его сейчас убью…
– Жила под лестницей блоха!
– Ну и где? Где эта чертова художница?! Или зовите опять Томку, тянуть некуда!
Не прошло и получаса, как голова моя доверху переполнилась рубриками, верлибрами, акростихами, буриме, цитатами из классиков и философов и в конце концов решительно отказалась выполнять какие-либо аналитические процессы. Кажется, я пыталась вклиниться в разговор и представиться. Кажется, меня перебивали. Кажется, задавали бессмысленные вопросы.