Из животворящей капли крови - стр. 2
*
– Ты не должен так реагировать. Моя сестра… – Надя перепрыгивала с камня на камень, держась за руку Павла.
– Твоя сестра нагоняет на меня тоску и уныние, несмотря на всеобщее восхищение ею. – Павел смотрел с неприязнью на кровавый горизонт. – Мое мнение перманентно – после общение с ней я не могу работать. Я простоял возле мольберта около часа и не смог сделать ни одного мазка… Это патология!
– Ты утрируешь, милый, – Надя поцеловала Павла, закрывая глаза, – и, несомненно, преувеличиваешь силу ее слов.
Павел, подняв на руки девушку, поставил ее на камень, уходящий в воду. Отойдя, посмотрел на невесту в тусклом свете луны, что разделил небо с остатками багрового свечения. Ее каштановый цвет волос отдавал медью в этом симбиозе. Сверкая, почернели карие глаза. Едва сдерживаемая тканью декольте платья ее большая грудь вздымалась в порывах дыхания.
– Ты сейчас бледна, как твой брат, но… прекрасна. – Павел запоминал инсталлированную им композицию, собираясь выложить позже на холсте, хотя лица и человеческие образы давались ему с трудом. – Что с ним, кстати, он болен?
– Георгий всегда был болезненным мальчиком, – Надя, смеясь, спрыгнула с камня, попадая в объятия жениха, – но иногда он удивляет своей внутренней силой, несмотря на кажущуюся слабость.
– Он всегда будет таскаться с нами? – Павел кивнул на Владимира, идущего по прибрежной гальке.
– Владимир? – она загадочно улыбнулась. – Это его работа….
– Надеюсь, он не ляжет с нами в кровать? – Павел бросил камень в воду.
– Нет, милый, – Надя сверкнула белоснежными зубами. – Хотя, наверное, очень хотел бы… – Она рассмеялась и побежала по лестнице, ведущей к дому.
Павел побежал за ней. А Владимир, хрустнув костяшками кулаков, отправился вслед за бегущей парой.
Луна скрывалась в тучах, утопая в них, как неумелая ныряльщица в неспокойном море. Светлячки зависли в соцветиях жасмина, аромат которого переполнял воздух.
Вряд ли кто-то мог подумать, поверхностно зная это семейство, что этим девочкам и их братцу в совокупности на троих около пятисот лет. Знал Владимир и еще несколько людей на этой планете. Но и все они, включая Владимира, долгожители по человеческим меркам.
Утро в загородном доме начиналось поздно. Хозяин, как личность творческая, не имел определенного распорядка дня. Прислуга подстраивалась под него. Гости позиционировали себя как членов высшего общества и позволяли себе появляться только к обеду.
Все находились за столом, кроме хозяина.
– Где Павел? – Вера смотрела на прислугу дома. – Мы же не можем начать без него. Надя?