Из тьмы - стр. 32
– Не нужно особых мер предосторожности, реальной опасности пока нет, – сказал Ендрихин. – Но мирный настрой следует отложить до лучших времен.
– Петр Сергеевич, вас можно поздравить с назначением? – спросил Миллеров.
– Это вопрос пока не решенный…
– Жаль! Готов отмэтить прямо сэйчас! – Князь одарил всех белозубой улыбкой, отчего настроение за столом само собой прояснилось. Господа заулыбались. Разговор пошел легче. Ендрихин напомнил, что способ связи остается прежний, в экстренных случаях все знают, как его найти. В остальном сохранять прежний порядок, держать контакт со всеми добровольцами, вернувшимися в Петербург. И регулярные встречи раз в неделю здесь, в трактире. Ендрихин присвоил этому месту статус временного штаба и оперативное название «Трансвааль».
• 12 •
В каждой семье есть и своя гордость, и свой позор. Гордостью, безусловно, был Борис. Родственникам выпало счастье хвастаться талантливым и умным юношей, который своими стараниями и практически без протекции уже добился многого и непременно добьется еще таких высот, что только держись. Одно упоминание ведомства, в котором Борис делал успешную карьеру, вызывало сдержанную зависть окружающих. Сидя в гостях, приятно было бросить невзначай: «Мой родственник служит в Министерстве иностранных дел, и он уверяет, что газеты сообщают далеко не всю правду по этому вопросу. На самом деле…» После чего лица гостей выражали почтительное внимание, а врать можно было что угодно.
О семейном позоре родственники предпочитали помалкивать. Ванзаров к этому привык. Вернувшись поздно ночью, он нашел в двери воткнутую записку. Старший брат милостиво приказывал своему непутевому братцу с утра быть дома и дождаться его визита. Это было необычной, если не сказать – редкой, наградой, словно олимпийское божество изволило сойти с облака и явиться простому смертному. Что вдруг понадобилось чиновнику Министерства иностранных дел от презренного полицейского, в записке не сообщалось, а «важный вопрос», который был упомянут, скорее всего полная чушь. Что-нибудь вроде: «Когда ты, наконец, возьмешься за ум? Пора бы, Родион, в твои года остепениться, чиновнику нужна жена, это важно для карьеры. Мне стыдно отвечать, когда меня спрашивают, что мой брат не женат. Матушка опять плакала…» Или другие подобные нравоучения. Ванзаров считал, что старший брат – это испытание, которое послано ему за грехи гордыни и строптивости. Борис как начал воспитывать его с детства, так и не заметил, что младшему уже далеко за тридцать и он как-никак титулярный советник