Из сумрака сотворится свет - стр. 5
И также без сложностей она вписалась в столичное общество, когда отец наконец-то получил хорошую должность в главштабе.
Действительно, удивительная женщина. И не восхищаться ею я не могла. Хотя бы в этом.
– Здравствуй, – грудным, обворожительным голосом, таким же прекрасным, как и весь ее облик, проговорила она.
– Мама, – чуть слышно прошептала я.
Она махнула рукой, и я ту же утонула в мехах, вдыхая терпкий аромат жасмина, разбавленный еще какой-то ноткой свежести. Этот запах всегда ассоциировался с мамой.
– Я скучала, – также шепотом произнесла она.
Мне удалось лишь глухо угукнуть. Спустя мгновение она разжала объятия. Взяла меня за плечи и чуть отстранилась, внимательно разглядывая блудную дочь.
– Хороша, – только и заключила мама.
Вряд ли комплимент, скорее упрек. Разве что не цокнула языком.
Я же заметила, что в выглядывающем из-под шапки локоне блестят серебряные нити. Больше, чем, когда я видела ее в прошлый раз. В уголках глаз четче обозначились лучики морщин, а от носа к губам углубились заломы. И все же, несмотря на столь явные признаки того, что и мама не так уж и легко прожила эти пару лет, выглядела она как всегда шикарно.
– Пойдем в кофейню, – произнесла она. – Или все же отправимся домой? Илинка приготовит твой любимый пирог.
Мама не оставляла надежды затащить меня домой. Я покачала головой.
– Кофейня, – ответила я.
Она недовольно сжала губы, но вслух никак не выразила разочарования от моего решения.
Мы пришли в незнакомое место, поэтому я озиралась с любопытством. К тому же я пыталась оттянуть момент, когда придется повернуться к маме и начать разговор. Пока мы шли – перекинулись лишь парой фраз, мама не любила говорить на холоде. «Не хочу застудить горло.»
В конце концов ей это надоело, и она взяла мою руку, лежавшую на столе, сжала ее и прошептала. Негромко, но настойчиво:
– Рассказывай.
И под крепкий кофе, от вкуса которого я отвыкла, из меня полились слова. Да, я периодически отправляла маме и цеды, и полноценные письма, но вот так, воочию – совсем другое дело.
Рассказ вышел долгим – и это я еще кучу всего опускала. Мама прекрасно понимала, что делюсь я не всем, и не только потому, что не могу из-за следствия, про которое, разумеется, я упомянула.
За эти пару лет, что я провела вдали от дома, пришлось выучиться держать язык за зубами, когда это очень нужно. Да и когда не очень – тоже.
Мама попыталась невзначай выпытать чуть больше подробностей, но до того же Падуану ей было далеко. Поэтому я ограничилась лишь тем, что сама посчитала нужным рассказать и ни фразой больше. Боюсь, поделись я еще чем, это тут же будет выложено отцу. И использовано против меня, как всегда.