Из страниц чужой реальности - стр. 13
«Да что такое?! Почему я становлюсь нем как рыба, когда хочу поправить отчество? Лев Петрович! Почему именно Петрович? – мужчину словно ударило током. – Как же я раньше не догадался! Все эти разговоры про время… Чёрт! Этого не может быть. Перемещения? Что за чушь! Ведь это невозможно, антинаучно!», – он запустил руки в жёсткие волосы и крепко их стянул. В груди сильно щемило, а сердце бешено колотилось, норовясь вот-вот выпрыгнуть, – Юля, у Вас есть зеркало? – Лев открыл плотно зажмуренные глаза.
Юлия беспокойно смотрела то по сторонам, обращая внимание на помрачневшего отца, рассматривающего камни под ногами, то на собеседника.
– Возьмите моё, – из-за спины послышался знакомый холодный голос. – Нам с Вами прекрасно известно, с каким опасением Юлия относится к этой вещице. Вы уже позабыли, Лев Петрович, как разбили её первое карманное зеркальце, а позже поранили себе ногу?
Лев не слушал безразличного к нему Николая. Он с невероятной скоростью выхватил аксессуар и, стараясь не выронить из трясущихся и вспотевших ладоней, раскрыл его.
«Это я? – в зеркале на Льва серо-зелёными очами смотрел некто незнакомый. У этого человека был небольшой аккуратный нос, короткие светлые волосы и такая же светлая щетина под губой. Такой вид был полностью противоположен привычному: Лев никогда не оставлял волос на лице, а уже с пятого класса начал носить причёску по кончики ушей. По природе мужчина был шатеном (правда, после аварии с участием его родителей он подкрашивался в более тёмный оттенок, дабы скрыть частую седину) и имел карие глаза, – Что ж, даже неплохо. Мне нравится… не о том думаешь, Лёва», – крупной ладонью он нерешительно дотронулся до лица, не имевшего ни одной морщины. – Сколько же мне лет? – мужчина почти прокричал вопрос, который хотел произнести шёпотом, чтобы никто не услышал.
– Сильно же Вы ушиблись, – Николай скрестил на груди руки и равнодушно произнёс. – На два года старше меня, – Лев закрыл зеркало и издал истеричный смешок, скорчив несчастно-жалобную улыбку, а Николай раздражённо вздохнул и, полуотвернувшись, закатил глаза. – Мне двадцать один.
«Допустим…» А какой сейчас год? – слова вырвались непроизвольно; Лев замер, надеясь, что за ним не вызовут лекарей. Он выжидающе смотрел на Николая, опёршегося широкими плечами на бугристый ствол дерева.
– И что думает Владимир Владимирович? – Николай приподнял одну бровь и искоса оглядел Льва сверху вниз.
«Да он же меня терпеть не может! И за что? – Лев сверлил глазами зевающего Николая, – Меня ненавидит какой-то Николай, а я не знаю причину! Да и откуда мне знать? Я даже толком не понимаю, где нахожусь», – пульс участился, а зубы застучали друг о друга так, словно температура стояла по меньшей мере ниже минус одного градуса.