Из стали и пламени - стр. 4
– Корни хладовой травы, – произнесла я быстро, опасаясь, что, если замешкаюсь хоть на секунду, то передумаю. – Завари их с корой калины, остуди и…
– О, надо же, охотница делится со мной рецептами снадобий, – дракон насмешливо скривился. – Не стоит. Ваши средства бессильны против нашей крови.
Не сводя с меня взгляда, он коснулся открытых ран, намочил пальцы в собственной крови и встряхнул рукой, роняя тяжелые капли на пол. Камни, на которые они упали, зашипели. В воздухе запахло серой.
– А это? – я кивком указала на зеленые разводы на смуглой коже.
– А это наши снадобья, охотница. И их рецептами я делиться не стану. Спи.
Будто следуя этому приказу, веки налились тяжестью. Пришлось мотнуть головой, чтобы прогнать сонливость. Затем я снова посмотрела дракону в глаза.
– Чего ты хочешь на самом деле?
– Я уже сказал. К утру метель успокоится, и ты отправишься к своим. До тех пор нам придется терпеть общество друг друга. Но не бойся – я не наврежу тебе. Ты покинешь эти горы в целости, клянусь Первопредком.
– Я не знаю, кто это, – нахмурилась растерянно.
– Нестрашно. Достаточно того, что знаю я.
Несмотря на уверенность дракона, метель не утихла ни к утру, ни к следующей ночи. Наоборот, лишь набирала силу. Как и жар, лижущий мое тело. Поначалу я не обратила на него внимания: списывала то на слабость, то на близость костра. Но к вечеру стало понятно: это лихорадка.
Дракон покидал пещеру дважды. В первый раз он ушел утром, чтобы через несколько часов вернуться с тушей горного алькарда. Увидев добычу, я не сумела скрыть удивления. Да и как иначе? Трудно сохранить невозмутимость, когда в нескольких шагах от тебя бросают на пол огромное серо-голубое тело с тонкими полосками на шкуре. Мощные витые рога загибались назад, словно крендели, раздвоенные копыта отливали серебром. Именно из-за них алькардов еще называют сребровыми арисами.
Шкуру с алькарда дракон содрал всего в несколько движений, чем вновь удивил меня. При этом – готова поклясться – он едва сдерживал самодовольную улыбку! Но ни один из нас не проронил ни слова. О чем думал дракон, не знаю. Я же не могла заставить себя смотреть на что-то, кроме него. Взгляд словно приклеился к сильному мужскому телу. Раз за разом возвращался к ранам от дайгенора, виднеющимся сквозь распахнутую жилетку; скользил вдоль рук со жгутами вен, очерчивал контур лица.
Как же так вышло, что никто в Ордене не знает о способности драконов менять облик? И почему никто из чудовищ не попытался выйти на общение раньше? Или…
Пугающая мысль вонзилась в меня иглой.