Из шпаны – в паханы - стр. 33
– Третью часть? – Оглобля с трудом оторвал взгляд от бесчувственного тела Скулатого и поднял голову. – А морда у тебя не треснет, Рекрут?
Вместо ответа жиган коротко кивнул одному из своих соратников, и тот, не целясь, выстрелил от бедра. Пуля угодила Оглобле в шею. Он схватился руками за рану, попытался подняться на ноги, но сил на такой подвиг не хватило. Пошатнувшись, он опрокинулся на спину, и его тело забилось в предсмертной конвульсии.
– Кто-нибудь еще считает так же, как Оглобля? – вопросил Рекрут.
Присутствующие за столом промолчали. Жиган самодовольно осклабился.
– Прекрасно, господа. Я рад, что вы проявили понимание в отношении моего предложения. Надеюсь, впредь у нас с вами не возникнет никаких разногласий.
– Третья часть с навара – это справедливо, – выдавил из себя Лапа.
– Я тоже так думаю, – Рекрут остановился рядом с ним и дружески похлопал бывшего домушника по плечу. – И раз мы обо всем договорились, я не вижу смысла и дальше злоупотреблять вашим драгоценным вниманием. А посему разрешите откланяться.
По его команде жиганы опустили оружие и потянулись к выходу из «Фортуны». Сам Рекрут вышел в числе последних.
Москва. Хитров рынок
– Рекрут? – переспросил Графин, откладывая в сторону лупу и мягким движением закрывая шкатулку. – Что там опять с этим Рекрутом? Я же лично сказал Скулатому, что…
Митяй не дал ему закончить фразу.
– Скулатый мертв, – спокойно произнес он.
– То есть как мертв? Почему?
Митяй, сняв шляпу, повесил ее на спинку стула, затем расстегнул пальто и сел. Соседнее с ним место занял Леший, крепкий мужик с массивным квадратным подбородком и слегка свернутым на бок носом. Третий визитер, разодетый так же щегольски, как и Митяй, и с которым Графин познакомился лишь после своего возвращения в Москву, остался стоять на фоне дверного проема.
– Они поминали одного из своих людей, когда во главе многочисленной кодлы заявился Рекрут. Ему даже не успели оказать сопротивления. Скулатого застрелили на глазах у всех остальных. Затем точно так же пришили и его верного соратника Оглоблю. Рекрут поставил казанским «иванам» жесткие условия. Работать под ним и отстегивать третью часть с навара…
– Вот как? – перебил Митяя Графин. Откинувшись на спинку дивана, московский авторитет и думать забыл о той бриллиантовой броши, изучением которой он был занят всего пару минут назад. – Да кем он себя возомнил?
– Он объявил себя хозяином Казани, – ввернул Леший, блеснув передним золотым зубом.
На лбу Графина угрожающе вздулись вены. Его поза осталась прежней, но Митяй догадывался, какие страсти бушевали сейчас в груди авторитетного уркача.