Из семилетней войны - стр. 7
Макс грустно улыбнулся. Ухаживать за двенадцатилетней девочкой было бы очевиднейшей насмешкой над судьбой… не таких он успехов ожидал, уезжая из своего отечества.
– Что случилось, моя черноокая и прелестнейшая Шарлота? – спросил он улыбаясь. – Разве я так нужен?
– О, очень и очень нужны, – пролепетала девочка, вертясь на одном месте. – Да ну же, скорее… если вы будете ползти по-черепашьи, то пеняйте на себя, будет уже поздно… и меня не вините…
При этом она сделала театральный жест.
Макс, сделав несколько шагов, остановился… Девочка из себя выходила и стучала ножкой, недовольная его медлительностью. Наконец… она подбежала к нему.
– Графиня де Камас присылала за вами, она вас ждет сегодня… поторопитесь, – сказала Шарлота, не будучи в состоянии больше скрывать тайну. Глядя на красавца, она приняла торжествующий вид.
Не успела она сказать последних слов, как Макс даже подскочил от радости и, схватив ее почти на руки, поцеловал в лоб; девочка зарделась, притворяясь, что она хочет вырваться от него; но Симонис в тот же момент скрылся уже у себя в комнате.
Шарлота, запыхавшись, на цыпочках, подошла к дверям, приложила ухо к замку и по шуму в комнате догадалась, что он торопится одеваться; слышно было, как он двигал стульями, которые ему, как видно, мешали, выдвигал и задвигал ящики и в этой спешке не находил того, чего ему было нужно.
Действительно, ему быть может первый раз в жизни пришлось так торопиться, потому что время летело и приближалось к тому часу, в котором ему приказано было явиться. Хотя в замок было недалеко, но являлась необходимость принарядиться.
К счастью, парик был готов, точно он только что был снят с болванки; но, как назло, у него в руках не спорилось, хотя оставалось только помыться и переодеться; но здесь явилось затруднение, какой фрак надеть ему; у него их было два, оба были хороши и оба шли к лицу.
Однако думать было некогда, и он стал быстро одеваться – от излишней поспешности пострадала только пара шелковых чулок, распоровшихся на самом видном месте.
Наконец через четверть часа он был готов, надел перед зеркалом парик и взял шляпу в руки; он улыбнулся и кланялся своему отражению в зеркале, довольный своею внешностью.
Выбегая из комнаты, он столкнулся с Шарлотой, сделавшей вид, будто она что-то убирает, но на самом деле она все время наблюдала в замочную скважину. На этот раз он попрощался с ней издалека, из опасения помять свой костюм, и быстро стал спускаться по лестнице, напевая какую-то песенку. Очутившись на улице, он быстро пошел ко дворцу. Какой-то внутренний голос нашептывал ему, что его судьба должна сегодня решиться в его пользу, что это была решительная минута…