Из прошлого в будущее - стр. 16

Ночью ноль, минус один. К утру на почве заморозки. В этом году, как никогда, холодная весна. В ста двадцати километрах на север от Москвы лет сорок пять назад загнездилась наша дача. За истекшие годы особых изменений она не претерпела. По-прежнему осталась летней, с туалетом на улице и пристроенной душевой кабинкой во дворе. Хорошая печь спасала положение и ровно сутки грела дом до следующей берёзовой закладки.

Бодрый, чистый, вкусный воздух, прозрачный, хрустящий, как свежий снег, с каким-то волнующим восторгом вливается в лёгкие.

Наш вчерашний путь сюда, обычный и привычный за многие годы, чуть не стоил нам жизни. Могли ли мы предположить, что драматические испытания все еще впереди. Не спешили. Выехали не рано. Выспались. Дороги почти пустые и водитель, мой муж, и пассажир, в моём лице, расслабились и слушали радио-книгу «Жизнь и творчество Константина Коровина». Спустя полтора часа, убаюканный монотонностью голоса чтеца, на двуполостной дороге муж резко пошёл влево. Из-за впереди идущей газели дорога не была видна. Нам навстречу, лоб в лоб, летела огромная фура. Быть может, мой истерический вопль сыграл свою роль, и муж сдал резко вправо, а фура, ведомая водителем-виртуозом, вспахав землю неглубокого кювета, вильнула длинным боком и, не останавливаясь, пошла вперёд. Меня трясло. Можно представить, какие слова произносил водитель фуры. В горле пересохло. Спазмы со слезами душили меня.

– Что это было? – хрипло спросила я.

– Не знаю. Я отключился, – ответил муж.

Это происшествие на свободной дороге с не уставшим, выспавшимся водителем, явилось началом дальнейших страшных событий в нашей, такой обычной, налаженной жизни. Это потом, спустя полгода, я подумала, что муж уже был болен. В его организме уже поселился вирус «в короне» и «потирал лапки» от завоевания новых тел. Он уже поразил внимание, память, мышцы и кости, но боль пока не наступила, и лихорадка не истрепала тело.

Я часто вспоминала слова старой английской пословицы: «He that is born to be hanged shell never be drowned», что в переводе означает: «Кому суждено быть повешенным, тот не утонет».

Вот и сейчас, когда за окном бушует майский день, праздник Победы – 9 мая, люди, сидящие на карантине по домам, могут увидеть в окно, с балкона или по телевидению летящие военные самолеты, строго и грациозно выстраивающие в небе цифру 75. Смотрю в окно и понимаю: праздника не будет, карантин, коронавирус какой-то, пандемия века.

Когда я смогла смотреть в окно и вообще вокруг себя, я увидела огромное дерево, голые ветви которого занимали почти весь проём. Почки на этом гиганте, плотно прижатом к моему окну больницы на втором этаже, только-только лопнули, и остренькие кончики будущих листьев давали мне возможность предположить, что это будет клён. На память приходил один и тот же рассказ О`Генри «Последний лист». Теперь я понимала, как важна для меня жизнь, рождающаяся на моих глазах, сбрасывающая почечную шелуху и выпрастывающая новую зелёную листву. Листва каждый день росла, и эти миллиметры живой ткани дерева грели мою душу. Это зрелище в моменты моего обездвиженного существования, как лучик света в тёмном царстве, согревали моё безжизненное тело. Спустя три недели я могла уже сидеть, и отчетливо увидела, что это действительно клён, только американский. Густая листва заполонила всё пространство окна. Ярко-зелёная, она раскачивалась на ветру и жила. Жила своей, природной, жизнью, ещё такая нежная, но листы уже огромны и готовы эволюционировать дальше, торопиться к осени…