Из песка и пепла - стр. 13
– Подумай об остальных!
– Если прыгнешь, разобьешься, – шипит кто-то еще.
Вокруг нарастает согласный ропот. Но я не слушаю.
Я просовываю голову в окно и пью воздух, словно родниковую воду. Словно саму жизнь. Целый водопад холодной надежды. Я открываю рот и делаю жадные вдохи; и, хотя они не могут унять бушующий в горле пожар, у меня все же прибавляется сил.
Я проталкиваю в окно плечи, цепляясь за все и ничего, извиваюсь, пытаясь освободиться, – и вдруг повисаю головой вниз над неугомонным говорливым миром, сквозь шум которого все равно могу расслышать грохот собственного сердца.
Затем я падаю.
Ева Росселли
Глава 2
Италия
Разбудил Еву отец. Он звал ее по имени и яростно тряс за плечи, пытаясь вырвать из оков сна.
– Ева! Ева!
Он был испуган, она отчетливо это слышала. И его страх заставил бояться ее тоже.
Ева подняла тяжелые веки – и тут же увидела, какое облегчение отразилось на его лице.
– Ева! Ты так меня напугала! – Отец сгреб ее в охапку, смяв одеяла между ними. Его шея пахла сандаловым деревом и табаком, и привычный аромат снова сделал Еву сонной и расслабленной.
– Прости, – прошептала она, не зная точно, за что извиняется. Она спала, только и всего.
– Что ты, mia сага. Не стоило мне поднимать такой шум. Когда ты была маленькой, то порой засыпала так крепко, что Фабия прикладывала ухо к твоему сердечку. Наверное, я позабыл.
Прошло несколько секунд. Папа разомкнул объятие, и Ева снова упала на подушки.
– Мне снился сон, – пробормотала она.
– Хороший?
– Нет. – В этом сне не было ничего хорошего. – Тот же старый сон, про который я тебе рассказывала.
– Вот оно что. На этот раз ты прыгнула?
– Да. Можно и так сказать. Но не сама. Скорее вывалилась из окна. Позволила себе упасть – и проснулась.
– Мы часто пробуждаемся от сна, когда падаем, – успокоил ее отец. – За секунду до того, как приземлиться.
– Это к лучшему, – прошептала Ева. – То падение меня бы убило.
– Тогда зачем ты прыгаешь… во сне? Почему непременно хочешь спрыгнуть?
– Потому что иначе я умру. – Это была правда. Во сне Ева знала это наверняка. Прыгай, или умрешь.
Отец потрепал ее по щеке, словно ей было восемь, а не восемнадцать, почти девятнадцать, – и Ева, схватив его руку, поцеловала ладонь. Он тут же поджал пальцы, словно собирался унести поцелуй с собой, – еще одна их привычка из детства.
Папа был уже в дверях, когда Ева его окликнула:
– Я кричала? Кричала и тебя разбудила?
– Кричала. Но ты меня не разбудила. Я уже не спал.
Часы показывали три утра. Внезапно Ева осознала, каким старым выглядит отец, и эта мысль напугала ее сильнее недавнего кошмара.