Из одного металла льют… - стр. 9
Батарейцы рискнули отправить Володю Львова в разведку в деревню Михальки, к которой вышли остатки наших окруженных войск. Надо было пойти и разузнать, есть ли там немцы. Сняли с него шинельку, гимнастерку, оставили в майке да гражданских штанах, найденных в одной из повозок. При виде этого щуплого подростка вряд ли кто мог заподозрить в нем разведчика.
Володя выбрался из оврага, в котором затаились бойцы, и пошел в деревню. Немцы туда уже втягивались. Одному из них понравились сапоги на ногах парнишки, стоящего в кучке сельчан на обочине дороги. Жестами, окриками «Вэк, вэк!» он приказал Володе снять сапоги.
Парнишке очень жалко было расставаться со своей такой классной обувкой, и он, отрицательно мотая головой, попятился назад. Тогда немец что-то проорал, подскочил к нему и двинул кулаком в глаз. А много ли щуплому парнишке надо?
Очнулся он, уже лежащим на земле, сапог на нем не было. Но они валялись рядом. Какая-то сердобольная бабка, заведшая его к себе в избу и сделавшая примочку к ушибленному месту, пояснила, что на того немца наорал другой, видимо, по чину постарше, отнял у него сапоги и бросил к ногам потерявшего сознание мальца. Так Володя и вернулся из разведки: в спасенных яловых сапогах, со сведениями о наличии немцев. И с огромным фингалом.
Уходящие на восток наши потрепанные войска не стали выходить на занятые немцами Михальки и двинулись дальше по длинному оврагу, перешедшему в более пологий лог. Немцы их заметили,
бросили туда ганки и вдребезги разбили остатки наших войск. А их в том злосчастном логе скопились не сотни, а тысячи – из остатков разных подразделений. Многих убили, но еще больше взяли в плен.
В оккупации
Легко раненному в руку и голову, Володе удалось схорониться в кустах. На этом его служба в артиллерии, можно сказать, закончилась. Он стал пробираться к себе домой, в Торопец. Проделав путь длиной в километров 80, обнаружил свой дом пустым. Только в одной из комнат нашел деда.
Торопец был уже занят немцами.
– Все наши вакуировались, – сообщил дед. – Тебя ждали, ждали, когда объявишь, да без тебя уехали. А я остался, мне какая разница, где помирать? Лучше уж дома…
Володя то с дедом жил, то у соседей, у которых хоть поесть что было. А потом и мама его с младшими детьми и другими родственниками вернулась. Оказывается, поезда уже не ходили, и они пешком побрели с толпой беженцев на восток. Да только куда ни ткнутся – везде уже немцы хозяйничают. Тогда мама и решила вернуться домой.
Она отругала старшего сына за такую длительную отлучку – домочадцы уж и не знали, что думать. Не дай Бог, сгинул где от шальной или злонамеренной пули, тогда ж это запросто было. Володя уже не стал рассказывать матери, что успел за эти несколько недель повоевать.