Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах - стр. 6
Такова пора смерти!
И если в продолжении жизни мы, по невнимательности ко внутренней своей природе, не прояснили для себя тех благотворных ее начал, которые не знают смерти и не подлежат ее законам, то это обращение наше бесконечно ужаснее, нежели шествие преступника на смертную казнь» (см. статью проф. Карпова «О самопознании», при сочин. Дж. Мессона о том же, стр. 199–200).
Филарет, митрополит Московский, этот бесспорно гениальный духовный писатель, признавал в человеке способность проникновения в будущее в различной степени. Раз, спрошенный Антонием (наместником Троице-Сергиевой лавры) о зрении без пространства, он отказался рассуждать об этом: «О зрении без пространства рассуждать, вероятно, я и не умею, и не имею свободы разговориться о сем»[2].
Но в другой раз вот что он пишет наместнику, весьма, впрочем, секретно: «О Петровой мало я вам говорил потому, что вам ее состояние не казалось хорошим, а мне казалось хорошим, хотя и не совершенным, и я не хотел опираться на свое мнение; но я знал о ней немало примечательного; с ней бывало такое состояние, что она видела в духовном мире, сохраняя сознание видимого чувственного мира, и тогда скрывала видимое в духовном мире, но иногда теряла при сем сознание видимого мира, и ее необыкновенное состояние могло быть примечено. Для сего старались удалять ее от посторонних, но одна христианская подруга ее имела к ней всегда беспрепятственный вход. Таким образом, однажды, вошедши к ней, услышала, что она уговаривает султана не начинать войны с Россией. Это было гораздо ранее посольства князя Меньшикова, когда никто не думал о войне с Турцией. Года за два или за три до кончины покойного императора она говорила, что жизнь его не продолжится, и что врач не без вины будет. О видении прей. Сергия в ризнице она мне написала записку, сказав, что видела во сне, как обыкновенно выражалась, когда открывала нечто из своих видений… В первое время болезни моей матушки она прислала мне просфору, принесенную за ее здравие с запиской, в которой сказала, что это последняя из сорока, ежедневно приносимых, и что это ей велено было сделать. Мне приметно было, что матушка проходила в это время некоторое душевное состояние, которому особенно приличествовала молитвенная помощь, которое потом переменилось на лучшее. Несомненно верное слово: пришедшу слову познают пророка (Иер. 23, 9); но при некоторых признаках, и прежде исполнения, оставлять без внимания предостерегающее слово едва ли благоразумно. Если слово предостережения примем, как посланное, и употребим осторожность, то, хотя бы она оказалась ненужной, греха и вреда не будет; а если оставим предостережение без внимания, и оно окажется справедливым, будет и вина и вред».