Из невозвратной стороны - стр. 5

Это я уже хорошо усвоил. Рука задрожала.

– Я поздравляю вас, – ворковал голосок.

– С чем? С результатами обследования? Здорово!

– С хорошей погодой, весной, да просто с хорошим настроением.

– А вы кто?

– Я из молодости. Вас Молодость поздравляет. Не забыли, как молоды мы были? Так вот, я оттуда.

Я не помнил. Но повеяло чем-то… свежим, и стало легко.

Я не мог вспомнить по голосу, кто это.

– Кто же вы?

– Молодость. Я помню тебя. А ты?

Я посмотрел за окно, так, случайно: там, над тополями, в синем-синем небе, вместо шаров висел громадный букет цветов.

И в ту же секунду я полетел. Так не бывает, не должно быть, в прошлое не вернуться.

– Сударыня, как жаль, что нельзя туда вернуться.

– Почему? Давай попробуем.

– Мы не можем, просто взявшись за руки, уйти туда.

– И не надо. Я-то там. Ты здесь, я там. Давай разговаривать, и у нас всё получится. Погуляем по даль-далёкому.

– Не искушай меня без нужды возвратом юности моей, – пропел я.

– Как раз в этом у тебя громадная нужда.

– Сударыня, говорите вы, как дьявол, ласково и нежно, убедительно. А рога-то поди наготове, чтоб пронзить жертву.

– Рога? А где же они, дружок?

– Где, где… На груди. Вон какие.

– На груди – груди. Не трогай грудь.

– Ага! Это что ни на есть рога, их дьявол ради маскировки в сладостные выступы превратил.

– Неправда. Это груди. Деток кормить.

– Это когда дети есть. А так рога наиострейшие, насмерть заколоть могут.

– Неправда. Заблуждение.

– Скольких угробила?

– Хоть одного покажи.

– А я? До сих пор помню, как ткнула меня грудью – и насквозь.

– До тебя очередь не дошла.

– Позвонила, значит, снова подбираешься.

– Поздно. И рога уже не те, и ты толстокожий.

– Как знать. Попробуй! – предложил я.

– Сам напросился.

В трубке что-то щёлкнуло, и явились глаза за разноцветным букетом шаров. Они прямо из букета явились. А потом спрятались за цветы и смотрели. Я ясно их видел – большие, тёмные, с густыми ресницами.

Она молчала. Я хорошо помнил, что она всегда молчала и только смотрела на него. Это было в школе, в шестом классе.

Вообще-то девочки ему были безразличны, он их не замечал. Но когда она так смотрела…

Глаза были тёмные-тёмные, и в них было что-то другое. Я не понимал что, но мне был интересен другой мир её глаз, таинственный мир. Я притягивал, и внутри что-то происходило. И я опять не понимал что.

И я рассказал об этом молодости.

– Может, не надо больше?

– Надо. И приходи ко мне, моя Молодость, приходи почаще.

И в мир лекарств и запахов кухни вошло время.

И глаза девочки из шестого класса.

Это время не отвоёвывало место среди его книг и музыки, живописи и Интернета. Оно ни с чем в его душе не конфликтовало. Просто оно вошло, и всё.