..из коллекции Марка Пекарского - стр. 23
«Музыкантов очень мало. Композитор – это, конечно, музыкант (либо узкий – занимается только своей музыкой, либо широкий – занимается музыкой вообще). Музыковед, пожалуй, тоже музыкант. Исполнитель, за редким исключением, – не музыкант».
«Андрей [Волконский. – М.П.] мог бы очень многого добиться, но он малодушен (не ленив!), чтобы отказаться от успеха. Все люди на земле желают успеха. Эдик [Денисов. – М.П.] не пытается что-то делать – он делает!»
«Я консерватор, но мой консерватизм идёт гораздо дальше».
«Музыку невозможно понять, её можно знать, то есть быть знакомым с её внешней оболочкой. Невозможно понять Бетховена.
Великие музыканты Шёнберг и Веберн поняли Бетховена и, только поняв, создали что-то новое».
«Какой смысл писать музыку для ударных? Это всё равно что готовить жаркое для протеза зубов».
Да. Не очень-то жаловал Филипп Моисеевич мои инструменты. Подтверждение этому нахожу в письме моего старого друга, композитора Виктора Суслина.
Байка №5
(Про «пекарскую пустыню»)
Её рассказал композитор Виктор Суслин, покинувший в своё время СССР:
«Дорогие Оля и Marcus!
Во-первых, поздравляем с новорожденным тов. Пекарским (ничего не поделаешь: раз родился, стало быть, майся…).
Признание приходит незаметно, но верно: Ф. Гершкович, например, в одном из писем говорит о „мелодии, заблудившейся в песках Пекарской пустыни“.
Или вот ещё: „После того, как Пекарский под орган заменит музыку вдрызг… и т.д.“
На первый взгляд, это сказано негативно, но для того, чтобы заблудиться в песках „Пекарской пустыни“, кто-то должен был её создать! Этот факт важнее, чем 1000 хвалебных газетных статей».
Уж и не знаю, как всё это понимать: то ли похвалили, то ли поругали… Думаю, что образ Пекарского использован Филиппом Моисеевичем в качестве скорее собирательном, чем личном. Во всяком случае, в его открытке, полученной однажды мною, ничего «такого» нет. Послушайте:
Композиторская байка №6
(Про трудности бестелефонной жизни)
Её рассказал сам Филипп Моисеевич:
«Мне сообщил Ваши координаты по моей просьбе Денисов. Мы с Вами живём недалеко друг от друга, при том же отсутствии телефона. Мне очень хотелось бы побеседовать с Вами относительно некоторых музыкальных вопросов. Напишите мне, прошу Вас, такую же открытку, в порядке попытки договориться о встрече. По почте, конечно, это труднее, чем по телефону. Сердечный привет».
Ну что же, вполне дружелюбно…
А вот совсем свежий экспонат, «выплюнутый» однажды моим факсовым аппаратом:
Композиторская байка №7
(Про учение о музыкально-прекрасном)
Её рассказал опять же Суслин: