..из коллекции Марка Пекарского - стр. 16
Следуя своему природному любопытству, я под руководством Пети принялся за изучение буквы ы эстонского алфавита. Оказалось, что её эстонское произношение существенно отличается от нашего русско-народного: этот звук следовало произнести лишь после того, как гортань отодвигалась вглубь почти что до шейных позвонков, в то время, как язык буквально прилипал к нижней части рта. Образовавшийся в результате этих манипуляций ротовой резонатор улавливал и усиливал поднимавшийся откуда-то из самого чрева требуемый звук, который, как я ни старался, никак не желал покидать место своего рождения. Итог всех моих ухищрений, увы, был ничтожным: вместо предмета гордости эстонского языка из желудка доносилось подлое куриное курлыкание, на что княжеский отпрыск ехидно хихикал, приговаривая, что я туп, как сибирский валенок. Я не оставался в долгу и предлагал юному созданию произнести что-нибудь шипящее, например, «шмель жужжал в шиповнике», – а для эстонца это смерти подобно, потому что, как вы помните, их язык никак не предполагает наличие шипящих…
Наконец, мы приехали на берег Каспийского моря, затем прошвырнулись по горам и, однажды оказались высоко-высоко над Ала-занской долиной, простиравшейся у наших ног. Это была Кахетия. Где-то в центре этого благословенного края белела церковь. Оригинальную версию возникновения названия этого храма представил нам встретившийся где-то на дорогах Кахетии один азербайджанец, по утверждению которого церковь эту строил другой «один азербайджанец». Построить-то он её построил, но вот крест укрепить не успел, так как за этим занятием он сорвался с высоты и… По дороге к матушке-земле несчастный успел обратиться к Всевышнему: «Аллах, спаси! – прокричал он в отчаянии – Алла верды!…» – Мало того, – завершил свой рассказ этот «один азербайджанец», – все православные храмы в Грузии построили азербайджанцы!
Так мы какое-то время сидели на корточках, лениво глазели на Кахетию, выискивая главный её город Телави… Князь, мечтательно закатив глаза, рассказывал о потрясающе вкусном местном блюде квереби: «Как, Вы, товарищ Пекарский не знаете, что такое квереби? Пете, этому провинциалу, живущему где-то на окраине мира в Эстонии ещё простительно, но Вам… Это означает лишь одно: Вы ничего не понимаете в жизни! Квереби – это бараньи семенники, и эта штука будет поглавнее кулинарных вывертов французских Луёв! Это симфония, и это может сравниться разве что только с Вагнером!» Внезапно Князев взгляд потух, голос потускнел: «Увы, сейчас ещё не сезон… Осенью, только осенью…»