Из Искр и Пепла - стр. 29

Не сказав больше ни слова, Оберон оставил меня в сверкающем коридоре наедине с собственными мыслями. Он хотел, чтобы я поверила, будто ничего особенного не произошло, но это явно было не так. Его мощный барьер столетиями удерживал туманы снаружи. Они не сдвинулись бы, если бы его магия не ослабевала.

У нас еще могла быть надежда. Если только я не разрушу ее своими руками.

– Вперед, – стражник появился за дверью ванной комнаты.

Казалось, прошли часы с тех пор, как я покинула темницу. Меня вымыли и отполировали. Все затянувшиеся раны были обработаны, и я чувствовала себя как новенькая. Даже пульсация в лодыжке притупилась до смутного дискомфорта.

– Тебе пора возвращаться в свою камеру.

Я встала и улыбнулась двум служанкам, которые тут же попятились. Мои беды – не их вина, и я бы не стала укорять их за страх. Они всего лишь пытались выжить в мире, который был отнят у них. Все мы, смертные, застряли под властью Оберона.

Стражник схватил меня за руку и потащил в коридор, где еще дюжина фейри ждали, чтобы сопроводить меня в камеру. Я сдержала улыбку. Слишком много мускулов и мечей против одной меня. Оберон, должно быть, видит во мне угрозу.

Шестеро стражников шли впереди, в то время как остальные шестеро следовали позади. Их обутые в сапоги ноги барабанили по каменному полу в унисон, отбивая песню грубой силы и жестокости. Это была та самая мелодия, которую я слышала слишком много раз в своей жизни. Каждый раз, когда король наказывал смертного предателя в Тейне, он приводил с собой множество стражников. Они маршировали по деревне и проливали кровь на утоптанную землю. После еще несколько часов пахло лавандой и смертью, и это равномерное «та-рам, та-рам, та-рам» солдатских сапог эхом отдавалось в тишине перепуганной деревни.

Это был тот же звук, который я слышала, когда я узнала о смерти моего отца, и воспоминание об этом даже сейчас вызывает неприятный привкус во рту.

Но в смерти отца был виновен не Оберон. Не в прямом смысле. Он лишь показал изуродованное тело смертным из Тейна в качестве предупреждения и присвоил себе победу.

Но это сделал Король Тумана.

Это сделал Кален.

Мое сердце горело в груди.

Мы спустились по ступенькам, которые вели мимо Большого Зала. Через открытую дверь доносились голоса, и я сразу узнала самый громкий из них.

– Это слова предателя, – громоподобный раскат голоса Оберона отозвался эхом, как крик в пропасти.

Я втянула воздух и скосила глаза в сторону Зала, когда мы проходили мимо открытой двери. Король восседал на багровом троне, но напряженная поза выдавала его волнение. Он презрительно усмехнулся группе придворных, которых я успела узнать за месяц, проведенный в заточении в этом замке. Его ближайшие доверенные лица. Его союзники.